1 мая 2012

Вероятность войны в Карабахе или оружейный «показ мод»

Аналитика

Российско-грузинская война 2008 года и налаживание армяно-турецких отношений – это те два крупных события, произошедших в регионе, которые вновь привлекли внимание международного сообщества к Нагорно-Карабахскому конфликту, возобновив ощущение важности и актуальности этого вопроса. Война в Грузии оказала некий отрезвляющий эффект на региональных акторов, так же как и на внешние силы, демонстрируя насколько хрупким по своей сути является статус так называемых замороженных конфликтов. Во время российско-грузинской войны, некоторым казалось, что Азербайджан может склониться к тому, чтобы последовать примеру короткой войны Грузии с Южной Осетией, и тогда вновь возобновится замороженный на какое-то время конфликт в Нагорном Карабахе.

С момента подписания перемирия в 1994 году, огромные оборонительные укрепления, заполненные подземными туннелями и минными полями, были установлены и растянуты вдоль по 110-мильной линии соприкосновения (Международная кризисная группа, 2011). Интенсивность и количество приграничных перестрелок и жертв постоянно возрастает. Растущая напряженность, количество нарушений соглашения о прекращении огня и, наконец, возрастание оборонительного бюджета с обеих сторон вызывает опасения из-за отсутствия какого-либо прогресса в некогда вселяющих надежду мирных переговорах, проводимых при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ.

Последняя встреча президентов Азербайджана, Армении и России в Казани в июне 2011 года не привела ни к каким результатам. Во время переговоров вокруг Нагорного Карабаха обе стороны постоянно подчеркивали необходимость мирного урегулирования конфликта, и, тем не менее, за переговорным столом каждая из них старалась надавить на своего оппонента, угрожая возобновлением войны и не исключая вероятность полномасштабного конфликта в случае полного провала мирных переговоров. На данном этапе предумышленное наступление какой-либо из сторон маловероятно,  но возрастет риск того, что усиление напряженности на линии фронта может привести к случайной войне (Гирагосян, 2010). Более того, если в переговорном процессе так и не произойдет никакого прорыва, то велика вероятность и того, что одна из сторон все же начнет наступление.

В связи с растущей нефтяной экономикой и военным бюджетом, Азербайджан чувствует себя уверенно относительно своей дипломатической и военной силы (годовой экспорт нефти Азербайджана в 2008 году составил $24 биллиона; в связи с понижением цен на нефть эта цифра, скорее всего, опустится до $12 биллионов в 2009 году) (Международная кризисная группа, 2009). Эта самоуверенность вперемешку с чувством неудовлетворенности переговорами часто переходит в угрозы военными действиями. Армения иногда отвечает тем же, прибегая к методу угроз и обвиняя Азербайджан в отсутствии прогресса и воинственной риторике.

Военная подготовка конфликтующих сторон может привести к гонке вооружений. С целью усиления своей безопасности одна из сторон начинает военную подготовку, заставляю, таким образом, другую сторону вовлечься в нее. В результате образовывается замкнутый круг. Более того, очевидно, что ни одна из конфликтующих сторон не заинтересована в возобновлении войны, а значит, военная подготовка осуществляется с целью усиления безопасности и является ни чем иным как обычной «показухой».

Мне бы хотелось обратить ваше внимание на яркий пример оружейного «показа мод»: два военных парада в 2011, прошедших в Баку и Ереване. Военный парад – это наглядная форма подсознательного воздействия, вселяющего в людей уверенность и ощущение безопасности.

26-го июня в Азербайджане прошел крупнейший военный парад со времен развала Советского Союза. В параде приняли участие 6500 военнослужащих, около 400 единиц подвижного состава, 60 видов оружий произведенных в Азербайджане, 14 единиц местного подвижного состава, 22 летательных аппарата, большое количество вертолетов и военных кораблей. Перед началом парада звучал государственный гимн Азербайджана, и глава государства выступил с речью. Президент Ильхам Алиев объявил, что на сегодняшний день азербайджанская армия способна к выполнению любой военной операции, включая восстановление территориальной целостности страны. Он также отметил, что затраты на вооружение были увеличены в 20 раз и на данный момент составляют $3,2 биллиона, что превышает весь армянский бюджет на 50% (Сообщество Восточного Партнерства, 2011).

Спустя пару месяцев, 21-го сентября в Армении был проведен 5-ый парад со дня провозглашения независимости республики в 1991 году. В параде приняли участие около 4000 военнослужащих, и было продемонстрировано 300 единиц современного военного оборудования. Однако самое главное, что впервые был представлен наступательный арсенал, включая передовую боевую технику. Примерно к полудню колонны военнослужащих, вместе с танками, военными единицы подвижного состава, прицепная артиллерийская система, и другие единицы современного оборудования промаршировали мимо руководства страны, стоящего на трибуне Площади Республики в Ереване.

Между тем, боевые самолеты и вертолеты совершали полеты, выпуская в небе струи цветов армянского триколора (красный, голубой и оранжевый), вызывая, таким образом, что безумно нравилось публике.

Любой, кто следил за обоими этими военными парадами, наверняка, сравнил бы их с показом мод. Более того, подобно тому, как на показе мод коммерческие агенты стараются убедить весь мир в том, что именно их коллекция одежды самая стильная и только их модели самые профессиональные, точно также все происходило во время парадов в Азербайджане и Армении. Затем подобно тому, что делают коммерческие агенты для своих звезд, во время парадов каждая сторона с помощью вооруженных сил доказывала другой стороне свою мощь и профессионализм своей армии и высокое качество вооружения, не забывая при этом принижать противоположную сторону. Каждая сторона убеждена в том, что ее армия превосходит армию соперника как по технической оснащенности, так и по качеству. Так что количественное или качественное превосходство не считается достаточным для сравнения, поэтому стороны считают, что их военная мощь должна быть еще выше. Такой подход, естественно, порождает гонку вооружений и наращивание военных средств.

Гонка вооружений, обостряющая приграничные столкновения, риторику и виртуальный провал мирных переговоров увеличивают вероятность того, что Армения и Азербайджан могут возобновить войну в Нагорном Карабахе. Возможно ли такое? Кто знает… Но при этом очевидно одно – необходимо принять меры для предотвращения возобновления военных действий. Возросшие военные возможности обеих сторон сделали бы новый вооруженный конфликт на Южном Кавказе куда более беспощадным, чем предыдущий в 1991-1994 гг., завершившийся шатким перемирием. Ни одна из сторон не смогла бы победить легко и быстро. Региональные альянсы могут быть сформированы с участием России, Турции и Ирана.

Крайне важные нефтяные и газовые трубопроводы, расположенные неподалеку от фронтовой линии, представляли бы опасность региональной стабильности и безопасности. Еще один поток беженцев и потери человеческих жизней стали бы неизбежными. Если развернутся полномасштабные военные действия, вряд ли кто-то возьмется предсказать их длительность, последствия или результат. Многое будет зависеть от реакции международного сообщества, особенно России и Турции. Несмотря на то, что обе стороны вложили значительные средства в свою военную мощь и старались увеличить свои войска, баланс сил не обещает легкой или быстрой победы. Очевидно, что возобновление военных действий в Нагорном Карабахе могут обернуться еще большей опасностью для региональной и европейской безопасности, чем русско-грузинская война 2008 года. Наибольший риск заключается в том, что региональные силы, а именно Россия и Турция, окажутся под давлением непосредственного вмешательства, что не соответствует их интересам в рамках их более глобальной внешней политики.

Возобновление военных действий серьезно подорвали бы и энергетические интересы США и ЕС. Оба стараются превратить Южный Кавказ в альтернативный источник энергии и транзитный путь для импорта энергии в Европу. Полномасштабная война угрожает также и Кавказскому воздушному коридору, который составляет 70% от всех военных полетов НАТО в направлении баз в Средней Азии, также как и альтернативный сухопутный маршрут поставок из Афганистана в Азербайджан.