Опубликовано первоначально на английском в Oктябре 2010 года

События последних месяцев показали, что политика США и Европейского Союза (ЕС) на Южном Кавказе не принесла желаемых результатов. Надежд на скорейшее армяно-турецкое примирение практически не осталось, а Россия в последнее время уже не скрывает, что статус-кво Нагорного Карабаха для нее предпочтительнее, чем решение проблемы путем переговоров.  Пока что «на выходе» имеем возросшее влияние России в регионе,  провал демократических преобразований в Армении и – что хуже всего – опасность возобновления широкомасштабных боевых действий в Нагорном Карабахе.

Давайте представим, что так называемая «футбольная дипломатия» изначально не ставила целью нормализацию армяно-турецких отношений.  В таком случае нынешняя ситуация может быть рассмотрена как вполне предсказуемая. Пока что футбольная дипломатия всего лишь обеспечила международную легитимность правящего режима Армении, поскольку надежда на армяно-турецкое примирение явилась достаточным мотивом для того, чтобы Запад довел до минимума свою критику в адрес деспотического и коррумпированного правительства Армении. В то же время футбольная дипломатия усилила русскую гегемонию в Армении. Как только турецкие власти заявили о том, что открытие границ и установление дипломатических отношений с Арменией будут зависеть от возвращения территорий вокруг Нагорного Карабаха под  контроль Азербайджана, шансы Армении на то, что ей удастся маневрировать и действовать более независимо от России, резко упали. Заявления, сделанные Премьер-министром России Владимиром Путиным в январе 2010 года, во время переговоров в Москве с Премьер-министром Турции Реджепом Тайибом Эрдоганом, и в июне 2010 года - во время рабочей встречи с Эрдоганом в Стамбуле, показали, что все принципиальные решения по вопросу Нагорного Карабаха будут приниматься не в Ереване, а в Москве. Логическим завершением этого процесса явилось то, что в ходе визита президента Дмитрия Медведева в Армению в августе был подписан  российско-армянский  Договор о продлении пребывания российской военной базы в Армении.

Следует отметить, однако, что несмотря на официальную пропаганду, договор этот не вызвал особого оптимизма в широких кругах армянского общества. Случилось обратное: люди начали все глубже и глубже осознавать, что, фактический отказ от компромисса путем переговоров по вопросу Нагорного Карабаха и продление военного присутствия России станут серьезнейшим препятствием на пути политического и экономического развития Армении. За несколько дней до визита президента Медведева российские базы в Армении были включены в состав военного округа «Юг» - наряду с военными базами России на Северном Кавказе, в Абхазии и Южной Осетии. Это вызвало обеспокоенность в связи с возможным ухудшением отношений Армении с Грузией, так как последняя является основной (если не единственной) мишенью военного округа «Юг». Наконец, сегодня в Армении все понимают, что в случае возобновления широкомасштабных боевых действий в Нагорном Карабахе русские войска не окажут никакой помощи, и что эта война  в значительной степени явится результатом политики России с целью сохранения статус-кво. Недавнее решение России продать Азербайджану ракеты дальнего действия «земля-воздух» рассматривается армянским обществом как откровенно враждебный шаг против Армении, поскольку очевидно, что Россия может выиграть не только в случае сохранения статус-кво, но и в случае возобновления боевых действий.

Следует принять во внимание также иранский фактор. Если Россия может  превратить свое влияние на Армению в предмет торга, чтобы получить определенные уступки от Азербайджана, Турции или Запада, то у Ирана такой возможности нет, хотя он также выигрывает при сохранении нынешней ситуации «ни войны, ни мира». В случае решения Нагорно-Карабахского конфликта миротворческие силы НАТО или, возможно, американские военные базы будут развернуты вдоль северной границы Ирана, и Иран рассматривает такую перспективу как угрозу своим национальным интересам. Еще одной угрозой, с точки зрения Ирана, является вероятность новой волны сепаратистских устремлений азербайджанцев, проживающих в северной части Ирана, которые в условиях решения Нагорно-Карабахского конфликта могут снова поднять вопрос о своей автономии, рассчитывая на то, что конфликт этот перестанет быть предметом беспокойства для Азербайджана. Конечно, влияние Ирана на Армению и Азербайджан, равно как и его возможности сохранить статус-кво, ограничены, однако этот фактор не стоит недооценивать.

Возможные шаги Ирана в случае возобновления боевых действий в Нагорном Карабахе также достаточно предсказуемы. Как и Россия, Иран окажется в серьезном выигрыше, если цены на углеводороды резко возрастут. Скорее всего Иран будет пытаться в дополнение к экономическим обеспечить себе политические дивиденды путем «экспорта» политизированных разновидностей ислама. В Азербайджане такой подход  рассматривают как угрозу секулярному режиму и национальной безопасности, так что этот фактор может стать сдерживающим в плане попытки силового  решения  вопроса Нагорного Карабаха.

Поскольку шансов как на прорыв в переговорном процессе, так и на успешное региональное сотрудничество на Южном Кавказе сейчас еще меньше, чем было раньше, может потребоваться критический пересмотр политики США и ЕС. Западные игроки, будучи приверженцами «мягкой силы», не приняли во внимание, что переговоры могут стать эффективным способом решения проблем только в  условиях демократического устройства государства; что же касается авторитарных режимов (и в данном случае не имеет значения, какую идеологию они применяют – коммунистическую, исламсую или идеологию «осажденной крепости»), то они, как правило, предпочитают использовать переговорный процесс исключительно с целью откладывания более или менее значимых решений.

Довлеющий энтузиазм «футбольной дипломатии» отодвинул на задний план то обстоятельство, что президент Серж Саргсян, который, подобно своему предшественнику Роберту Кочаряну, является выходцем из Нагорного Карабаха и имеет тесные связи с Россией, также может пожелать сохранить статус-кво. В отличие от широких слоев населения, государственные деятели, военный истеблишмент и политически ангажированные бизнесмены Армении не испытывают сосбых трудностей из-за закрытых границ. Напротив, экономические предпочтения в обмен на политическую лояльность обеспечивают широкие возможности для быстрого зарабатывания денег. Коррупция в армии – одной из самых больших армий в мире с учетом населения страны –является выгодной кормушкой и для военного ведомства. Решение Нагорно-Карабахского конфликта и открытие границ повлекло бы за собой экономическую конкуренцию, что, в свою очередь, показало бы неэффективность существующих монополий и привело бы к снижению военных расходов, а стало быть, к сокращению прибыли и ослаблению политического влияния местного истеблишмента.

Попытки решить проблему Нагорного Карабаха путем переговоров будут оставаться безуспешными до тех пор, пока не произойдет серьезных перемен в мышлении политической элиты Армении. Доказательство не заставило себя ждать: 2 сентября президент Саргсян в своем обращении заявил, что мирное решение Нагорно-Карабахского конфликта возможно только в случае международного признания независимости Нагорного Карабаха. Однако, в то время как крупномасштабные боевые действия в Нагорном Карабахе могут стать политической, экономической и демографической катастрофой для Армении, Азербайджану также вряд ли удастся достичь  своей конечной цели, иными словами - вернуть себе полный контроль над Нагорным Карабахом и прилегающими регионами, поскольку все это  может обернуться для него огромными экономическими потерями и угрожающей внутренней нестабильностью.

С возобновлением боевых действий резкий рост цен на углеводороды, скорее всего, приведет к новому экономическому кризису в США и ЕС. Очевидно, что Запад должен пересмотреть политику, проводимую им в течение  последних лет, и действовать более напористо, чтобы  защитить свои политические и экономические интересы,  обеспечить международную безопасность и принести прочный мир и безопасность на Южный Кавказ.