Обзор политики изоляции внутри и вокруг Южного Кавказа

Аналитика

Авторы: Бурджу Гюлтекин Пунсман, Заал Анджапаридзе, Сос Аветисян, Изида Чания, Вaдим Ромашов, Рашад Ширин

В данной статье под политикой изоляции подразумевается политический курс, направленный на разрыв связей и создание препятствий свободному передвижению людей и товаров путем применения санкций, эмбарго и проведения политики блокады как внутри Южного Кавказа, так и между акторами этого региона и их соседями, в частности Турцией и Россией. Статья начинается с анализа представленных в официальном дискурсе причин разных случаев политики изоляции. Затем в статье оспаривается эффективность блокад и санкций с точки зрения их социально-экономического и социально-политического влияния. Далее авторы обращаются к вопросу о том, какое влияние оказывают санкции и блокады на политический курс оказавшихся в изоляции субъектов, которые, в свою очередь, зачастую способствуют сохранению и продолжению своей собственной блокады.

 

Contents

Изоляция как политический выбор: основные причины

Политика изоляции Азербайджана и Турции в отношении Армении

Санкции России против Грузии и Турции

Политика изоляции Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии

Влияние политики изоляции

Влияние российских санкций на Грузию

Влияние росийских санкций на Турцию

Абхазия, Южная Осетия и Армения: заблокированные сообщества. Влияние на разрешение конфликта и построение доверия

Влияние блокады на Абхазию и Южную Осетию

Закрытая турецко-армянская граница

Когда «самоизоляция», как наиболее удобная альтернатива, еще больше усиливает статус- кво

Политика Абхазии в ответ на изоляцию

Политика Армении в ответ на изоляцию

Завершение изоляции и восстановление связей

Заключение

Библиография

Сокращения и Аббревиатуры

Сноски

                                                                                                                                                                      

Регион Южного Кавказа считается, прежде всего, местом пересечения границ и рубежей. Он веками находился на перепутье границ, а сегодня разделен на части блокадами и линиями фронта, возникшими в результате конфликтов, которые последовали за распадом Советского Союза и разорвали традиционные транспортные пути внутри региона, а также его связи с внешним миром. В данной статье под политикой изоляции подразумевается политический курс, направленный на разрыв связей и создание препятствий свободному передвижению людей и товаров путем применения санкций, эмбарго и проведения политики блокады как внутри Южного Кавказа, так и между акторамии этого региона и их соседями, в частности Турцией и Россией. В последнее время схожей политикой характеризуются также российско-турецкие отношения.

Данная статья рассматривает различные случаи политики изоляции: политика изоляции России в отношении Абхазии в 90-х гг в качестве реакции на конфликт в начале 90-х гг и фактическое отсоединение Абхазии от Грузии; политика России в отношении Грузии в результате войны августа 2008 года, а также нынешние санкции России против Турции после того, как со стороны последней был сбит российский военный самолет в Сирии; политика изоляциии Грузии против Абхазии и Южной Осетии в результате их фактического отсоединения; политика изоляции Турции и Азербайджана в отношении Армении в ответ на ее военное продвижение в течение нагорно-карабахского конфликта; а также ответная политика Армении и Абхазии по преодолению санкций и изоляционного положения, в котором они оказались. Статья начинается с анализа представленных в официальном дискурсе причин случаев политики изоляции. Затем в статье оспаривается эффективность блокад и санкций с точки зрения их социально-экономического и социально-политического воздействия. Далее авторы обращаются к вопросу о том, какое влияние оказывают санкции и блокады на политический курс оказавшихся в изоляции акторов, и каким образом политические решения, продиктованные условиями блокады, способствуют дальнейшей изоляции.

Данная работа представляет собой результат сотрудничества аналитиков из Турции, России, Армении, Азербайджана, а также Грузии и Абхазии. Предоставив данному анализу единую структуру, авторы статьи в то же время попытались сохранить уникальность каждой отдельной ситуации. Важно отметить также, что работа не представляет исчерпывающего сравнительного исследования.

 

Изоляция как политический выбор: основные причины

Многие исследователи пытались разработать системное понимание того, каким образом взаимосвязь между странами, их политическими решениями и приоритетами приводят к тому, что у одних в руках оказываются рычаги влияния, а другие подвергаются давлению. (Keohane and Nye 1977) (Way and Levitsky 2007). Эти взаимосвязи, следовательно, могу рассмотриваться как источник власти.

Изоляция, конечно, может проявляться в различных формах: начиная с дискредитирования как актора объекта изоляции до ограничения передвижения. Все же самой распространенной ее формой является экономическая изоляция, проявляющаяся в санкциях, бойкотировании, эмбарго, замораживании активов и других подобных методах. В случае с экономическими связами науличшего эффекта посредством санкций можно достичь, если их применение влечет за собой значительные убытки для экономики санкционированной страны или группы. Значительность потерь зависит от интенсивности существующих экономических связей. То же касается и взаимообусловленности – возможное расширение существующих экономических или социальных контактов и налаживание новых дают возможность сторонам запугивать друг друга угрозами создания препятствий для получения предполагаемых выгод. Несимметричные связи дают менее зависимой стороне преимущество над более зависимой. Экономические санкции являются формой принудительной внешней политики, в рамках которой государство преднамеренно приостанавливает таможенно-экономические отношения в сфере торговли и финансовых оборотов с целью принудить санкционированный субъект изменить свой политический курс. Все это – инструменты политики, используемые правительствами для сдерживания бизнес деятельности вдоль границ с целью достижения конретных политических результатов.

Санкции можно классифицировать по целям, которые они преследуют. Целенаправленные экономические санкции подразумевают создание экономических трудностей, тем самым принуждая санкционированный субъект изменить свою политику, предстваляющуюся нежелательной для субъекта-санкционера. Паллиативные (смягчающие) экономические санкции применяются для публичного выражения недовольства относительно действий санкционированного субъекта. Карательные экономические санкции направлены на нанесение ущерба субъекту без явного рассмотрения изменения политики. Партизанские экономические санкции направлены на продвижение торговых или других интересов (Askari 2003).

В данной статье все рассматриваемые случаи являются примером карательных санкций, применяемых в качестве расплаты за недопустимые действия с точки зрения субъекта-санкционера. Некоторые из них также можно назвать целенаправленными, поскольку они преследуют цель создания экономических трудностей, тем самым принуждая санкционированную сторону изменить свою политику. Перспектива прекращения изолирования выступает в качестве козырной карты в переговорном процессе. Примечательно, что, хотя способность изолировать является демонстрацией власти, зачастую она выступает в виде требования за справедливость, восстановление, а также возмещение или исправление сложившейся ситуации.

Политика изоляции Азербайджана и Турции в отношении Армении

Азербайджан приобрел независимость одновременно с вовлечением в войну против Армении за Нагорный Карабах. Потеря территорий и осадок поражения в войне с тех пор стали мощным объединяющим фактором для азербайджанцев. Гуманитарный кризис, повлекший за собой приток внутренне перемещенных лиц и беженцев в Баку и другие части Азербайджана, привел к принятию жесткой позиции в отношении Армении. Опыт войны радикально изменил восприятие азербайджанцами армян и Армении. На официальном уровне и в массовой культуре Армения превратилась во врага, и эта идея стала элементом концепции, обычно используемой в военной идеологии.

Введение Армении в транспортную блокаду и недопущение ее участия в интеграционных процессах и проектах регионального сотрудничества с участием Азербайджана стало одной из четко провозглашенных целей внешней политики Азербайджана за последние двадцать лет.

В самом Азербайджане никогда не задавались вопросом об эффективности данной позиции. Политика изоляции в Азербайджане считается “естественным” требованием восстановления справедливости и вместе с тем формой наказания Армении. В контексте официального дискурса отсутствие взаимодействия с врагом признается “естественным” ответом на оккупацию Арменией территорий Азербайджана, а блокада является демонстрацией мощи государства.

Конечно, есть мнения, выступающие в поддержку примирения с Арменией. Однако они мнения остаются маргинальными и со временем все более подавляемыми со стороны правительства и националистических групп, квалифицирующих их в качестве “пятой колонны” или “предателей”. Эскалация войны в апреле 2016 года продемонстрировала, насколько оказываются уязвимыми выступающие за мир группы, когда на арену выходят официальные и патриотические силы.

В течение последних двух десятилетий Турция была надежным союзником Азербайджана, в том числе по вопросу изоляции Армении. При этом в начале 90-х гг позиция Турции была менее очевидной. Среди политической и бюрократической элиты было четкое понимание важности (как с географической, так и с исторической точек зрения) установления хороших добрососедских отношений с новопровозглашенной независимой Республикой Армения. Турция стала одной из первых стран, признавшей независимость Армении в декабре 1991 года[1]. Однако переговоры об установлении дипломатических отношений не прошли так гладко, как с другими бывшими советскими странами, поскольку требование Турции о признании общей границы не было принято Арменией.

Тем не менее, железная дорога, соединяющая турецкий город Карс и армянский город Гюмри и обеспечивающая связь между Турцией и Советским Союзом, продолжала функционировать. С началом нагорно-карабахского конфликта зимой 1992 года Турция согласилась присоединиться к международным усилиям освободить Армению от сложного экономического положения, вызванного экономической блокадой со стороны Азербайджана и совпавшего с этим закрытия транзитных путей через Грузию. В ноябре 1992 года Турция согласилась на перевозку через свою территорию 100,000 тонн пшеницы в Армению, а также срочную поставку электричества через энергетическую систему, соединяющую две страны. Однако после протестов в Азербайджане поставка электричества была отменена.

В марте 1993 года армянские военные силы начали наступление для установления второго коридора между Арменией и Нагорным Карабахом в районе города Кельбаджар, к северу от Лачина, что привело к новой волне азербайджанских беженцев. 3 апреля турецкое правительство остановило поставку пшеницы через свою территорию и закрыло турецко-армянскую границу. Министерство иностранных дел Турции опубликовало заявление за подписью министра Хикмета Четина, подчеркивающее, что Турция приняла решение прекратить поставку помощи Армении через свою территорию, закрыть турецко-армянскую границу, прервать все железнодорожные и воздушные пути сообщения с Арменией, и, наконец, порвать все торговые связи, включая транзитную торговлю между Турцией и Арменией. (Candan 2011)

Прекращение торговых отношений с Арменией никак больше не обосновывается, кроме как вышеприведенной цитатой из заявления, адресованного Секретариату по внешней торговле и Палатам торговли. С тех пор Турция де-факто наложила эмбарго на торговлю с Арменией. Турция не оформляет таможенных деклараций для товаров турецкого производства, вывозимых в Армению, а также армянских товаров, импортируемых в Турцию через третьи страны. Примечательно, что в системе онлайн регистрации Подсекретариата по таможне Армения числится под кодом 77. Регистрация торговли между Арменией и Турцией технически возможна; отказ от нее может стать следствием политического решения. Центральный и региональный офисы Подсекретариата по таможне утверждают, что руководствуются письмом из Министерсва иностранных дел от 2003 года[2].

Армения оспаривает законность закрытия границы Турцией, называя это “блокадой” или “эмбарго”. Официальный Ереван утверждает, что политика Анкары противоречит Карскому договору, положениям о свободной торговле Всемирной торговой организации (ВТО), целям развития тысячелетия ООН и другим положениям международного права, относящимся к необходимости гарантировать доступ к морю странам, не имеющим морских границ. Турция же возражает, что с точки зрения публичного международного права закрытие границы не может быть квалифицировано ни как блокада, ни как эмбарго, поскольку оба термина имеют конкретное юридическое определение и значение. Тем не менее, примечательно, что в 2002 году перед вступлением Армении в ВТО, Турция уведомила Организацию, что воспользуется своим правом, предоставленным ей Соглашениями ВТО, не признавать расспространение Соглашений на Армению.[3] В 2003 году, когда обсуждался вопрос о членстве в ВТО Армении и Азербайджана, Турция проголосовала за вступление Армении, объявив при этом, что не будет следовать требованиям ВТО относительно торговли с Арменией.

В последнее время турецкие официальные лица начали упоминать о хотя и неформально существующих связях между Турцией и Арменией с целью опровержения обвинения армянского правительства в свой адрес относительно блокады Армении. В качестве фактов, доказывающих, что Турция не намеревается наложить эмбарго на Армению, в официальном дискурсе подчеркиваются масштабы торговли между Турцией и Арменией, наличие прямого рейса между Стамбулом и Ереваном, а также нахождение в Турции незаконных армянских мигрантов. Однако именно с учетом такого официального дискурса становится сложнее понять причины, по которым границы по-прежнему остаются закрытыми.

Главным изменением в позиции Турции по отношению к Армении со времен закрытия границ стало открытие воздушного коридора между странами в 1995 году. 2 мая 1995 года Турция вновь открыла воздушный коридор H50, закрытый для полетов в Армению с 1993 года. Открытие коридора было запрошено руководством гражданской авиации Азербайджана. Дело в том, что воздушное пространство Армении и Азербайджана взаимно открыто для гражданской авиации, поэтому закрытие воздушного коридора H50 влияло на воздушное сообщение между Азербайджаном и Турцией, а также другими странами. В августе 1996 года министерство иностранных дел Турции уполномочило армянские национальные авиалинии открыть пассажирский рейс между Ереваном и Стамбулом (The Union of Manufacturers and Businessmen of Armenia 2012).

К 2007 году при посредничестве Швейцарии Турция и Армения начали переговорный процесс по нормализации отношений. 10 октября 2009 года в Цюрихе министрами иностранных дел Турции и Армении были подписаны протоколы об установлении дипломатических отношений. В протоколах детально описывалась процедура установления дипломатических связей, открытие общей границы и улучшение двусторонних и общественных отношений на основе оговоренных принципов и сроков. Граница должна была открыться в течение  двух месяцев после вступления в силу протоколов. Однако вмешательство Азербайджана помешало  турецкой стороне ратифицировать протоколы в парламенте, успешно заморозив, таким образом, нормализацию отношений.

С момента провала ратификации протоколов вопрос открытия турецко-армянской границы стал откровенно связываться с разрешением нагорно-карабахского конфликта. Азербайджан оказывает давление на Турцию в вопросе сохранения закрытости границ с Арменией, поскольку изоляция Армении может быть эффективной, только в том случае, если она будет заблокирована с обеих сторон. В Турции широкое распространение приобрело беспокойство, связанное с тем, что в случае открытия границы Азербайджан потеряет инструмент давления на Армению. Считается, что открытие границы поставило бы под угрозу турецко-азербайджанские отношения, стало бы экономической и моральной поддержкой для Армении и негативно сказалось на урегулировании нагорно-карабахского конфликта (Aslanlı 2015) (Gültekin Punsmann, Azerbaijan in the Changing Status Quo: Adaptation Strategies 2011). Таким образом, Турция поддерживает политику Азербайджана, считая, что конец блокады должен быть четко связан с политическим разрешением нагорно-карабахского конфликта и выводом с азербайджанских территорий армянских войск, что в свое время послужило причиной закрытия границы, когда Армения заняла Кельбаджар.

Разумеется, Турция и Армения имеют также собственные проблемы, не связанные с Азербайджаном; и эти проблрмы усложняют двустороннние отношения. Турция надеялась, что Армения прекратит кампанию по признанию иностранными правительствами геноцида армян и признает турецкую границу – два спорных вопроса, по которым не удалось добиться сотрудничества со стороны Армении, поскольку для последней оба вопроса связаны с восстановлением справедливости и являются инструментом оказания давления на Турцию.

Санкции России против Грузии и Турции

Международное сотрудничество на территории бывшего СССР отличается ассиметричной взаимозависимостью между Россией и другими постсоветскими республиками. Россия как бывшее ядро Союза обладает возможностью эффективно оказывать давление на бывшие советские республики без нанесения серьезного вреда собственной экономической и политической стабильности. Москва неоднократно применяла данный инструмент давления в ответ на ту политику бывших республик, которая, по мнению российских политических деятелей, подрывала безопасность России (Markedonov 2007), и примерами которой является стремление в НАТО или ЕС. Такая внешняя политика проявляется в применении санкций, создающих экономические трудности для санкционированного субъекта и тем самым ведущих к изменению его политического курса. Как и в случаях, приведенных выше, прозападная политика некоторых бывших советских государств в свете постепенного продвижения НАТО к странам бывшего Варшавского договора, рассматривается Москвой как неправомерная и угрожающая ее безопасности.

Отношения России с Грузией иллюстрируют, каким образом такой инструмент давления во внешней политике может быть использован, если между субъектами существуют многранные связи. В 90-х гг Россия поддерживала территориальную целостность Грузии. Тогда она присоединилась к Тбилиси в попытках последнего изолировать абхазские власти, провозгласившие свою независимость. В 1994 году, будучи обеспокоенной возможным отсоединением собственных автономий, в частности Чечни, Москва использовала это как предлог для присоединения к блокаде Абхазии со стороны Тбилиси. Когда же ситуация изменилась в сентябре 1999 года ввиду нежелания президента Грузии Эдуарда Шеварнадзе тесно сотрудничать с Россией по вопросу Чечни, российское правительство отменило свое решение от 19 декабря 1994 года “О мерах, временно ограничивающих пересечение государственной границы Российской Федерации из Азербайджана и Грузии”, которое в свое время легитимизировало блокаду Абхазии (Тесемникова 1999). Владимир Путин, занявший к этому времени пост премьер-министра, начал политику ужесточения политики в отношении Грузии в рамках кампании против второго чеченского восстания, что было связано с использованием грузинской территории чеченскими боевиками. В декабре 2000 года Россия ввела визовый режим для граждан Грузии наряду с упрощенными процедурами для жителей Абхазии, Аджарии и Южной Осетии. В ответ на это Грузия стала активно развивать сотрудничество с НАТО, что внесло еще больший напряг в грузино-российские отношения.

После падения режима Эдуарда Шеварнадзе в 2003 году и прихода к власти Михаила Саакашвили с его еще более откровенными прозападными устремлениями и антироссийской риторикой, уровень политической конфронтации между Москвой и Тбилиси еще больше возрос. В результате этого весной 2006 года Россия наложила эмбарго на ключевые товары грузинского экспорта, такие как вино, минеральная вода, сельскохозяйственные продукты, формально объясняя это несоответствием качества и вопросами здравооохранения. Следующий этап российских санкций против Грузии начался осенью после того, как грузинские власти арестовали четырех российских офицеров и несколько грузинских граждан с обвинением в шпионаже в пользу Москвы и развернули громогласную кампанию об этом событии в СМИ. Объясняя причины нового этапа санкций, председатель международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов отметил, что целью санкций было “вразумить грузинское правительство” с тем, чтобы “затем начать конструктивный диалог” (Иваницкая, и др. 2006). Министр иностранных дел России Сергей Лавров объяснил, что Россия рассматривает “историю со шпионажем” как проявление антироссийской и прозападной политики грузинского правительства, намекая, что санкции стали ответом на такую политику Грузии в целом, а не только на задержание российских офицеров (Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation 2006).

Спустя годы, Турция стала первой страной вне постсоветского пространства, в отношении которой Россия в одностороннем порядке применила санкции. Сбитие российского военного самолета в Сирии турецкими воздушными силами 24 ноября 2015 года, как утверждается, в ответ на вторжение в турецкое воздушное пространство, послужило началом политики санкций Москвы против Анкары. Санкции применялись таким образом, чтобы “нанести минимальный ущерб российской экономике” (Коммерсантъ 2015), и максимально повлиять на турецкую экономику. Поскольку российское правительство не могло оставить без наказания сбитие собственного самолета страной-членом НАТО, целью санкций было, прежде всего, продемонстрировать решимость Москвы в отношении Турции и ее союзников.

Политика изоляции Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии

8 октября 1993 года президент Грузии Эдуард Шеварнадзе отставил свои колебания относительно вступления Грузии в Содружество Независимых Государств (СНГ). В феврале 1994 года Грузия и Российская Федерация подписали договор о “Двусторонней дружбе и сотрудничестве”, главным положением которого стало возобновление российских военных баз в Грузии. 19 января 1996 года Совет глав СНГ (за исключением Белоруссии и Туркмении) приняли резолюцию “О средствах достижения урегулирования конфликта в Абхазии, Грузия”, которая наложила экономические санкции на Абхазию и привела к ее политической и экономической изоляции.  В первом параграфе резолюции осуждается “деструктивная позиция абхазской стороны, которая создает трудности на пути достижения взаимоприемлемых договоренностей для политического урегулирования конфликта и безопасного и достойного возвращения беженцев и внутренне перемещенных лиц”. В шестом параграфе утверждается, что члены СНГ без согласия грузинского правительства не будут иметь экономических, финансовых или транспортных связей с абхазскими властями (Совет глав государств СНГ 1996). В отдельном президентском указе от 31 января 1996 года правительство Грузии объявило: “Морской порт Сухуми, территория порта, морская зона и часть государственной границы между Грузией и Российской Федерацией на территории Абхазии, Грузия будет закрыта для всех видов международных грузоперевозок за исключением партий гуманитарного груза, перевозимого в соответствии с данным Указом” (Permanent Representative of Georgia to the United Nations 1996).

Вслед за ухудшением российско-грузинских отношений в 1999 году Москва стала упрощать контроль на абхазской границе: в 2000 году был снят запрет для мужчин военного возраста пересекать границу, а гражданам стран СНГ был разрешен въезд на территорию Абхазии. В апреле 2006 года гражданам остальных стран стали выдавать российские визы с правом дважды пересечь границу Абхазии, что освободило Абхазию от изоляции с севера.

Несмотря на то, что сегодня Грузия также не препятствует въезду в Абхазию со своей территории, поскольку считает Абхазию частью Грузии, въезд  туда со тороны РФ Тбилиси расценивает нелегальным и преследует законом, так как грузинские таможенники не контролируют пограничный пост Адлер/Псоу.

Тем не менее, этот пост стал главным местом въезда для въезжающих в Абхазию, а именно для туристов, мелких торговцев и абхазцев из диаспоры, поскольку пересечение границы из Грузии создает больше практических проблем, таких как наличие разрешения с абхазской стороны и отсутствие аэропорта поблизости. Грузинская береговая охрана регулярно задерживает корабли, входящие в абхазские воды или порты без разрешения Тбилиси, ссылась на “нелегальное пересечение грузинской акватории” и выдвигая требование заплатить штраф за незаконную перевозку грузов в Абхазию. С 1999 по 2003 годы береговая охрана Департамента по охране границы Грузии задержала 40 кораблей. В 2003 году было арестовано 7 морских судов, а капитанам других 8 кораблей было сделано официальное предупреждение. В июле 2004 года Грузия обстреляла грузовой корабль, движущийся к Сухум(у/и) и пригрозила потопить любой корабль, в том числе с российскими туристами, входящий в ее водные территориии без разрешения. (Gültekin Punsmann, Abkhazia for the Integration of the Black Sea 2009).

По некоторым сообщениям, в промежутке с 2004 по 2006 гг грузинские власти задержали 22 судна. 30 октября 2006 года береговая охрана остановила болгарский корабль, владелец которого был оштрафован на $448,000. 10 января 2007 года было задержано два судна, украинское и русское, а их капитанов содержали под досудебным арестом в течение двух месяцев. В 2009 году было задержано два турецких корабля: 5 апреля корабль “Денса Демет” и 29 апреля “Новая звезда”. (Международная кризисная группа, 2007)

3 сентября 2009 года министерство иностранных дел России опубликовало заявление с предупреждением о том, что дальнейший захват грузовых судов, направляющихся в Абхазию мимо грузинской береговой охраны, может послужить причиной “серьезных вооруженных инцидентов”. (Гражданская Грузия, 2009). Грузинские официальные лица осудили решение Российской Федерации остановить экономическое эмбарго Абхазии, назвав его “безнравственным и опасным” и квалифицировав как шаг к официальной аннексии грузинской территории.

Политика Грузии в отношении другого отколовшегося региона – Южной Осетии – развивалась иным путем. Несмотря на конфликт, в течение многих лет рынок в Эргнети, расположенный на нейтральной территории между контролируемым осетинами Цхинвал(ом/и) и контролируемыми грузинами деревнями в районе Гори, был местом торговли между жителями Грузии и Осетии, охваченными конфликтом и борющимися за выживание. Рынок Эргнети – один из редких экономических узлов в постконфликтное время, ставшиий главным источником дохода для южно-осетинов. 90% товарооборота этого рынка с грузинской и российской точек зрения считаются незакоконными. В то же самое время исследование, проведенное при содействии организации International Alert в 2003 году, выявило, что “закрытие рынка првительственным указом в Грузии или России могло бы разрушить экономику целого региона и привести к дальнейшей эскалации конфликта” (Dzhikaev and Parastaev 2004).

Тем не менее, сформированное в ноябре 2003 года после революции роз правительство Грузии поступило именно так. Пытаясь вернуть Южную Осетию под свой контроль, Грузия отрезала ее экономический источник жизни. Данный шаг был предпринят в рамках антиконтрабандной кампании, являющейся частью более масштабных усилий Сааакашвили искоренить повсеместную  коррупцию.  В 2004 году рынок Эргнети был насильственно закрыт. Вследствие этого таможенный доход, собранный на посту Казбеги – единственной сухопутной границе между Грузией и Россией, контролируемой официальным Тбилиси, – значительно вырос. (Civil Georgia 2004). Закрытие рынка, однако, лишило местных жителей средств к существованию, разорвав возможность сотрудничества между грузинской и осетинской стороной, рассчитывавшей на рынок. Подобное решение еще больше оттолкнуло Южную Осетию от Грузии в сторону тотальной экономической зависимости от России.

26 августа 2008 года вслед за августовской войной 2008 года Российская Федерация признала независимость республик Абхазия и Южная Осетия. Договор о «Союзничестве и стратегическом партнерстве между Абхазией и Россией», подписанный в ноябре 2014 года, и схожий договор с Южной Осетией от марта 2015 года, еще больше увеличили влияние Москвы в данных регионах, отдаляя их от Грузии. Важность развития отношений с этими регионами подчеркивается в  «Стратегии национальной безопасности России», принятой в декабре 2015 года, где четко обозначены интересы России относительно интегрирования двух отколовшихся республик в возглавляемый Россией Евразийский экономический союз.

Не сумев восстановить контроль над Южной Осетией военным путем, в 2010 году грузинское правительство применило новый подход в отношении Абхазии и Южной Осетии. Этот подход под названием «Государственная стратегия в отношении оккупированных территорий – Соучастие путем сотрудничества» был более широко известен как «Стратегия Якобашвили» в честь министра Грузии по реинтеграции (ранее – министр по разрешению конфликтов). Данная стратегия предполагала определенный уровень деизоляции Абхазии и Южной Осетии и «политику, ориентированную на интересы населения». Однако контакты с Абхазией и Южной Осетией,  согласно этой стратегии, были возможны лишь с формального разрешения грузинского правительства, что порождало подозрения и отказ от коммуникации со стороны абхазских и осетинских властей и гражданского общества, особенно учитывая, что раны августовской войны 2008 года еще не затянулись.

Новое грузинское правительство, пришедшее к власти в 2012 году, постаралось принять более примирительный подход. Одним из его шагов стало очередное переименование вышеуказанного министерства реинтеграции (подразумевавшее реинтеграцию Абхазии и Южной Осетии в Грузию) в министерство примирения и гражданского равенства, а также инициирование мероприятий по восстановлению доверия. На сегодняшний день, однако, Абхазия и Южная Осетия оказались практически в тотальной зависимости от России и полностью оторванными от Тбилиси.

Влияние политики изоляции

В теории существует разница между экономическими санкцими и экономической войной. Первые представляют более мягкую форму принуждения, применяемую для “наказания конкретного субъекта”, вторая же предполагает “принудительные экономические меры во время войны, как часть военных попыток нанести как можно больше разрушений и потерь”. (Lopez and Cortright 1995). Тем не менее, как санкции, так и экономическая война оказывают свое воздейстие на экономику санкционированного субъекта, создавая такие серьезные проблемы как нехватка еды, воды и медикаментов. Они оказывают прямое влияние на население и систематически лишают его экономических ресурсов. И больше всего вреда наносится самым уязвимым – тем, кто менее всего способен защитить себя и представляет наименьшую военную угрозу.

Нижеприведенный анализ оценивает влияние российских санкций против Грузии и Турции на политическом и социальном уровне, далее анализируется влияние санкций против Армении, Южной Осетии и Абхазии, а также ответная политика Армении и Абхазии.

Влияние российских санкций на Грузию

Как кратко отмечалось выше, в 2006 году Россия начала применение широкомасштабных санкций против Грузии. Российское посольство в Грузии перестало выдавать визы грузинским гражданам и начало эвакуацию семей дипломатов и военных. Около 800 грузин без официального разрешения на проживание в России были выдворены из страны в течение двух месяцев, а разрешенный период пребывания в России с визой был укорочен со 180 до 90 дней в год. Москва и другие местные органы власти провели масштабные проверки бизнес-компаний, принадлежащих грузинам. Визиты некоторых грузинских и российских артистов и спортсменов были отменены, а российский посол в Грузии был отозван.

Абхазия присоединилась к политике санкций России против Грузии и объявила об ужесточении пограничного контроля на реке Ингур/и. Были приостановлены грузоперевозки, разрешался лишь пеший проход по мосту реки, находящийся под строгим контролем.

В результате этих суровых санкций, а также после вовлечения России в августовскую войну 2008 года, за последнее десятилетие Грузия отдалилась от России. Поскольку санкции оказались всесторонними и обширными, они практически не оставили для России никаких рычагов геополитического давления. Пример с поставкой газа прекрасно иллюстрирует это, так как Россия часто использует свой газ в качестве геополитического рычага. К 2006 году Грузия была на 100% зависима от российского импорта газа. Однако после того, как поставки были прекращены из-за взрыва на Северном Кавказе, Грузия переключилась на импорт газа из Азербайджана и в последние годы импортировала из России только 15-20% газа. Подобный спад зависимости характерен и для импорта других товаров: если до 2006 года Россия являлась основным рынком сбыта грузинских товаров, к февралю 2016 экспорт в Россию составил лишь 8% от общего экспорта, куда вошли в основном  грузинские вина (около ½ )и минеральная вода (около ¼)[4].

Таким образом, нанеся краткосрочный вред грузинской экономике, санкции ослабили российское присутствие и влияние на Грузию, подтолкнув ее на более тесную интеграцию с западными организациями.

Влияние росийских санкций на Турцию

Начиная с января 2016 года Россия начала применение санкций также против Турции. Был запрещен импорт конкретных турецких овощей и фруктов, птичьего мяса, соли и гвоздик. Москва также наложила запрет на некоторую деятельность, осуществляемую турецкими компаниями  и создала ограничения в принятии на работу турецких граждан. Турецким компаниям было запрещено предоставление услуг государственным и муниципальным структурам[5] (Виноградова и Базанова 2016).

Туризм, один из основных секторов экономики Турции, был также ограничен. 28 ноября 2015 года президентом Владимиром Путиным были запрещены чартерные рейсы между Российской Федерацией и Турецкой Республикой. Путин призвал турфирмы воздержаться от продаж туристических пакетов в Турцию (Президент России 2015). Тем не менее, данные ограничения не коснулись регулярных рейсов турецких авиалиний “Turkish Airlines”. Рейсы в Москву, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Казань, Ростов-на-Дону, Уфу, Сочи, Астрахань и Ставрополь осуществлялись по-прежнему. Начиная с 1 января 2016 года для въезда в Россию турецким гражданам необходима туристическая виза. Однако сообщения о депортации турецких граждан и отказах во въезде в страну начали появляться еще до 1 января – сразу же после инцидента с российским военным самолетом в Сирии (Петелин и Громов 2015), (Рождественский 2015) (Рождественский 2015), (BBC Russian Service 2015).

Санкции также повлияли на количество россиян, посещающих Турцию. Так, количество российских туристов в Анталии в январе 2016 года снизилось на 81% по сравнению с прошлым годом[6] (Hurriyet Daily News 2016). В период с января по март 2016 года общее количество российских туристов, посетивших Турцию, снизилось на 56% по сравнению с тем же периодом прошлого года (Interfax-Tourism 2016).

Санкции также повлияли на отношения между турецкими гражданами кавказского происхождения и гражданами других субъектов Кавказа. Сегодня миллионы турецких граждан имеют кавказское происхождение. Кризис 24 ноября наложил тяжелый отпечаток на отношения между Северным Кавказом и Турцией, повлияв, в основном, на турецких граждан, живущих в республиках Северного Кавказа и Абхазии, а также на турецких и российских бизнесменов, ведущих совместную торговлю.

Общий объем турецкого экспорта в Россию снизился в январе 2016 года с $315 миллионов до $110 миллионов по сравнению с тем же периодом в 2015 году. Санкции не полностью закрыли доступ для сельскохозяйственных производителей к российскому рынку. Тем не менее, малые и средние экспортеры потеряли его, что привело к монополизации экспорта в Россию тех фруктов и овощей, которые не подпали под российское эмбарго. Потеря доступа к рынку также привела к перераспределению маршрутов доставки через другие страны[7].

В целом, влияние российских санкций на турецкую экономику остается небольшим, поскольку последняя пользуется преимуществами диверсификации, открытости и интегрированности в мировую экономику. Более того, так как санкции напрямую не коснулись энергетических отношений между Турцией и Россией, ухудшение отношений негативно сказалось лишь на проекте “Турецкий поток”, подтолкнув Турцию увеличить экспорт энергоресурсов из других стран-поставщиков, включая Азербайджан. В будущем воспринимаемая уязвимость визави России, скорее всего, окажет свое влияние на энергетическую политику Турции. Поэтому, в то время как эффект от экономических санкций не столь ощутим для обеих стран, влияние на политику, на траекторию стратегических политико-экономических отношений, а также отношений между двумя народами достаточно серьезно, результаты чего будут ощущаться в течение последующих десятилетий.

Абхазия, Южная Осетия и Армения: заблокированные сообщества. Влияние на разрешение конфликта и построение доверия

Как показывают случаи с Грузией и Турцией, политика изоляции наносит вред долгосрочным стратегическим отношениям, а разрыв связей разрушает взаимозависимость. Еще больший вред наносит политика изоляции разрешению конфликтов. Блокады и санкции, применяемые Азербайджаном в отношении Армении, и Грузии – в отношении Абхазии и Южной Осетии, символизируют защиту целостности территории этих стран. Руководство санкционирующих или блокирующих государств утвеждают, что это совершается во имя продвижения урегулирования конфликта. Однако блокада укрепляет политическую позицию и не способствует нахождению компромисса, порождая мировоззрение “осажденного” и тормозя экономическую интеграцию. Закрытие региона или страны от внешнего мира также ведет к развитию теневой экономики, подрывающей укрепление верховенства закона. Изоляция углубляет политические и психологические различия. Стены, возведенные на границах этно-территориальных сообществ, укрепляют образ врага, в то время как взаимные обиды и текущие конфликты остаются нерешенными. В условиях блокады и запретов, несущих преимущества применяющим их сообществам, может сформироваться психология “выжившего” и дух создания нового, что превратит изоляцию в нечто обыкновенное и лишит ее, таким образом, всей эффективности. Изолированные сообщества доказали свою высокую стойкость.

Ситуация в Абхазии и Южной Осетии, с одной стороны, и Армении – с другой, разумеется, не являются идентичными. Армения – международно признанное государство, член ООН, Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и других международных организаций с функционирующей границей с Грузией и Ираном. Между тем, Абхазия и Южная Осетия были признаны лишь в 2008 году и только четырьмя странами и имеют только одну открытую границу, соединяющую их с Россией. Более схожее сравнение, в этом смысле, можно было бы провести между Абхазией, Южной Осетией и непризнанным Нагорным Карабахом, однако ограничения человеческих ресурсов по данному исследованию не позволили изучить каждый субъект на Южном Кавказе. Далее рассматриваются ситуации Армении, Абхазии и Южной Осетии не с точки зрения их международного статуса, а с целью сравнения их ответной реакции на политику изоляции.

Влияние блокады на Абхазию и Южную Осетию

Как отмечалось ранее, в результате решения СНГ присоединиться к санкциям Грузии против Абхазии, последняя фактически на долгое время в течение 90-х годов оказалась оторванной со стороны суши от внешнего мира. Критическая ситуация разрушенной войной экономики еще больше обострилась вследствие российско-грузинской морской и сухопутной блокады, послужившей причиной тотального экономического и социального развала. Аэропорт был закрыт для международных полетов, а железная дорога функционаровала только внутри Абхазии. Морские порты были закрыты для пассажирских лодок, а абхазские – не могли покинуть порт, чтобы ввезти продовольствие из Турции. Движение людей за пределами Абхазии было ограничено. Мужчинам в возрасте от 16 до 60 было запрещено пересекать границу в сторону России через реку Псоу. Почтовая служба была также заблокирована.

В апреле 1997 года Россия ужесточила блокаду Абхазии, отрезав ее от международной телефонной связи. Турция также положительно отреагировала на призыв СНГ об экономических санкциях в отношении Абхазии и отменила прямые рейсы между портами Трабзон и Сухум(ом/и) в 1996 году. Официально морская связь между Турцией и Абхазией остается по-прежнему закрытой по сей день. Турция оправдывает свою солидарность с режимом изоляции, ссылаясь на принцип территориальной целостности Грузии. Попытки турецких бизнесменов черноморского побережья обойти санкции, продиктованные либо выгодой, либо социально-культурными связями, сравнительно облегчили ситуацию абхазского населения. Неформальная торговля и экономические отношения с Турцией помогли абхазам выжить в условиях практически тотальной изоляции. Небольшая тайная сезонная торговля мандаринами и лесными орехами вдоль официально закрытой границы стала источником дохода для некоторых абхазских хозяйств.

В отличие от Абхазии, Южная Осетия не была полностью изолирована в 1990-х и начале 2000-х гг. Передвижение и торговля между Южной Осетией и Грузией продолжались несмотря на некоторые трудности. К 2004 году новое грузинское правительство во главе с Михаилом Саакашвили разорвало отношения с Цхивал(ом/и) и закрыло рынок Эргнети, где неофициально осуществлялась торговля между грузинами и осетинами. В качестве альтернативы Цхинвал(у/и), во главе с лояльным по отношению к Грузии Дмитрием Санакоевым была создана временная администрация Южной Осетии, находящаяся в контролируемых Грузией частях Южной Осетии. Целью таких мер была изоляция Южной Осетии и оказание давления на воссоединение с Грузией.

Однако после августовской войны 2008 года в Южной Осетии грузинское правительство решило пересмотреть свою политику. Учитывая, что Россиийская Федерация признала Абхазию и Южную Осетию, изоляция перестала быть целесообразным политическим шагом, поэтому подход следовало существенно изменить. Тем не менее, будучи вынужденными считаться с внутренним давлением в вопросе сохранения политики изоляции, последующие грузинские власти не сумели привнести качественные изменения или продвижения в урегулирование конфликта в угодном для Тбилиси варианте. Оградив себя от Грузии, абхазы и осетины, больше не видят в Грузии угрозы или источника желаемого развития. Абхазские и осетинские элиты склонны считать, что “фактор Грузии” потерял свою значимость в условиях частичной признанности и растущего военного и экономического присутствия России в регионе.

Более того, годы международной изоляции этих обществ способствовали недоверию ко внешнему миру. Широко распространяются антизападные стереотипы во имя сохранения идентичности и традиционных ценностей. Укореняется ощущение, что открытие Абхазии и Южной Осетии в сторону Европы и западного сообщества поставит под угрозу “традиционные” ценности, обычаи, традиции и культуру.

Два этих общества имеют также и различия. Замкнутая сушей Южная Осетия в большей степени смотрит в сторону России как своего спасителя и стремится к воссоединению с Россией, в то время как имеющая выход к Черному морю Абхазия, кажется, настроена решительно на сохранение своей независимости.

Закрытая турецко-армянская граница

Закрытие азербайджанской, а затем и турецкой границы стало серьезным препятсвием для наземных коммуникаций Армении. Развитие Армении, связанной с отдаленными рынками по нестабильным и дорогим маршрутам Грузии и Ирана, сковано; а сам рынок, как внутренний, так и внешний, монополизирован, что наносит вред потребителям. Маршрут, связывающий Ереван с турецким приграничным городом Ыгдыр, расположенным всего лишь в десятках километров, из-за закрытой границы удлиняется в десятки раз, поскольку транспортировка проходит транзитом через Грузию. Дорога от армянского промышленного города Гюмри до турецкого Карса занимает 14 часов, несмотря на расстояние в 20 километров.

Несмотря на юридические ограничения, торговля с Турцией существует и оценивается в $200-300 млн в год (Directorate-General for Trade of the European Comission 2016). Она осуществляется через Грузию, которая в турецких торговых записях и указывается в качестве пункта назначения. Торговля между Арменией и Турцией осуществляется преимущественно в одном направлении: армянского экспорта в Турцию практически не существует, в то время как Турция находится в числе первых среди стран, откуда импортируются товары в Армению. Согласно неофициальным источникам, по меньшей мере 20,000 машин с турецкими номерами провозят товар в Армению через Грузию каждый год. Открытие турецко-армянской границы по подсчетам может иметь многообещающие результаты помимо экономических. Армения – маленькая страна с наслением в 3,2 млн, население же Турции составляет 71 млн. Разумно ожидать, что турецкое общественное и культурное вовлечение, следующее за открытием границы, окажет значительное влияние на общество Армении.

Эти две страны разделены с 1920 года. Закрытая граница, несомненно, была серьезным барьером для общения людей и бизнес коммуникаций, не давая возможность народам двух стран заполнить вековой пробел, разделяющий их. Политика изоляции Турции и Азербайджана также привела к укреплению стереотипов против этих стран в Армении, поддерживая в сознании то убеждение, что Армения находится в реально существующем конфликте с одним общим врагом с востока и запада. Подобно Абхазии и Южной Осетии, растущее недоверие к ближайшим соседям привело к растущему доверию и в конечном счете зависимости от России в вопросах безопасности и экономических потребностей, отдаляя Армению еще дальше от возможного улучшения отношений с Азербайджаном и Турцией.

Когда «самоизоляция», как наиболее удобная альтернатива, еще больше усиливает статус- кво

Санкции и блокады влияют на политический  курс субъектов, оказавшихся в изоляции, что в свою очередь, часто способствует продолжению их собственной изоляции. Данный раздел выдвигает две локальные точки зрения: из Абхазии и Армении. Статья не предполагает сравнения этих двух случаев. На основании двух отдельных примеров авторы поставили перед собой задачу понять, каким образом процессы принятия политических решений могут сформировать приспособленную к изоляции политику, способствующую еще большей изоляции субъекта. «Самоизоляция» используется здесь в качестве условного термина, который не означает полную изоляцию какого-либо субъекта. Этот термин означает направление внешней и экономической интеграционной политики в сторону одного гегемона, в данном случае России, ценой лишения себя возможности развивать существующие и потенциальные связи с другими рынками и политическими акторами. Соответственно, собственная «самоизоляция» объекта от неодобренных со стороны гегемона отношений, предоставляет последнему почти безграничные рычаги влияния над субъектом.

«Самоизоляция» или постоянная зависимость от гегемона может восприниматься со стороны «самоизолирующегося» актора как альтернативный вариант диверсифицированной внешней и экономической политики, то есть как вариант, который предпочтительнее компромиссов, на которые нужно идти, чтобы развивать подобную диверсифицированную политику в отношении считающегося «врагом» соседа. Этот вариант кажется более приемлемым, так как предполагает хорошо известные условия. Политическая власть консолидируется в руках небольшой группы людей в контексте ограниченной экономической конкуренции по причине недостатка внешних связей. На дискурсивном уровне ни Абхазия, ни Армения не рассматривают проведение самоизолирующей политики, но при этом и нормализация отношений с их непосредственными соседями не является для них приоритетом, а сотрудничество требует компромиссов по отношению к «врагу», которые считаются неприемлемыми. Альтернативный вариант предполагает интеграцию в возглавляемый Россией ЕАЭС, предоставляющий доступ к широкому экономическому рынку, но при этом являющийся протекционистским коммерческим блоком, который ограничивает отношения с другими партнерами.

Политика Абхазии в ответ на изоляцию

Подписание российско-абхазского «Договора о союзничестве и стратегическом партнерстве» 24 ноября 2014 года перевело двусторонние отношения на новый уровень. Подавляющее большинство абхазских политических и социальных групп положительно оценило данный договор, значительно облегчающий изоляцию Абхазии, открывая широкий доступ к российским рынкам и предоставляя другие преимущества. Тем не менее, те сегменты абхазского общества, которые являются сторонниками полной независимости, отнеслись к этому скептично.

Последствия заключения договора скоро стали очевидны. После встречи помощника российского президента Владислава Суркова с абхазским лидером Раулем Хаджимбой 29 декабря 2015 года абхазское правительство объявило о присоединении к российским санкциям против Турции. Говоря об абхазо-турецких отношениях после встречи с президентом Абхазии Хаджимбой, Сурков отметил, что «Официальных отношений с Турцией Абхазия не имеет. Турция, как известно, Абхазию не признает, но при этом пытается здесь решать какие-то экономические и  некоторые, как мне кажется, политические вопросы. Определенные круги в  Турции почему-то относят Абхазию к сфере своего возможного влияния» (Сурков “Турция Абхазию не признает, но при этом пытается здесь решать экономические и политические вопросы” 2015).

Санкции, которые Сухум/и наложил на Турцию, – значительно пагубнее для Абхазии, чем для Турции, которая как второй после России крупнейший торговый партнер Абхазии имела здесь 14.2% доли от общего объема торговли в 2014 году (EurAsia Daily 2016). Абхазское распоряжение применить санкции против Турции явно демонстрирует, что они возложены в соответствии со «4-й статьей Договора между Республикой Абхазия и Российской Федерацией о союзничестве и стратегическом партнерстве от 24 ноября 2014 года, предусматривающей согласованную внешнюю политику Республики Абхазия и Российской Федерации» (Cabinet of the Republic of Abkhazia 2016). Абхазия объявила о запрете доступа турецких рыболовческих судов к абхазским территориальным водам. Санкции едва ли отвечают экономическим интересам Абхазии. В то же время российские санкции против Турции открыли неожиданную возможность для Абхазии, а также членов ЕАЭС стать для Турции окном выхода на российский рынок. Абхазские экономические круги стали использовать этот аргумент с целью привлечения турецких инвесторов.

Политика Армении в ответ на изоляцию

Двадцать пять лет полузакрытых границ, безусловно, повлияли на формирование политики Армении. Не имея нового опыта открытых границ со всеми соседями, армянское общество привыкло к этой ситуации.

В годы независимости меняющиееся политические элиты Армении применяли различные подходы в построении отношений с Турцией и Азербайджаном. Аргумент первого президента Левона Тер-Петросяна о значительных уступках Азербайджану в обмен на мир и открытые границы был отвергнут со стороны членов его же правящего режима. Следующие президенты приняли более бескомпромиссный подход и с тех пор Modus Vivendi изменился в сторону обеспечения выживания Армении путем сохранения статус-кво. Внешняя политика третьего президента Сержа Саргсяна перешла из отчасти прозападного подхода к явно пророссийскому и стала развиваться в направлении «самоизоляции», закрывая дверь возможным альтернативным сценариям в будущем.

В своей статье от 1997 года «Война или мир: пора стать серьезнее» Тер-Петросян предупредил свою политическую команду, что без разрешения нагорно-карабахского конфликта и открытия границ «невозможно будет нормальное развитие армянского государства» (Levon Ter-Petrosyan’s Speech at the Expanded Session of the Security Council (January 8, 1998) 2006 (на армянском). В политике второго президента Роберта Кочаряна наблюдался противоположный подход: он выразил убеждение в том, что армянское государство не только сможет выжить, но и будет развиваться несмотря на закрытые границы (Levon Ter-Petrosyan’s Speech at the Expanded Session of the Security Council (January 8, 1998) 2006 (in Armenian) (Levon Ter-Petrosyan’s Speech at the Expanded Session of the Security Council (January 8, 1998) 2006 (на армянском). Кочарян узаконил деятельность Армянской революционной федерации (АРФ) – националистической партии, которая сохранялась в диаспоре и была запрещена Тер-Петросяном в 1995 году. Данная партия стала одной из основных опор власти Кочаряна, а роль диаспоры в Армении возросла. Вместе с тем, в результате двойного экономического роста в начале 2000-х гг, главным образом благодаря развитию строительного сектора, Армения приобрела титул «Кавказского Тигра», что подтверждало заявление Кочаряна. Однако Кочарян и его окружение отлично понимали, что это был скорее «бумажный тигр» и что без открытия границ экономика Армении не сможет поддержать свой рост.

В конце 2000-х гг с возрастающей конфронтацией между Западом и Россией, а также с возникшим тупиком в отношениях между Россией и Турцией в Сирии, способность армянского руководства поддерживать сотрудничество как с Россией, так и с Западом стала ограниченной. Армения все больше опиралась на Россию ценой своих отношений со всеми остальными. В то время как провал в вопросе открытия армяно-турецкой границы был первой неудачей президенства Саргсяна, дальнейшая неспособность подписать Соглашение об ассоциации с ЕС однозначно утвердила движение Армении в сторону «самоизоляции». Конечно, можно утверждать, что неспособность достигнуть данных договоренностей не была непременно выбором Саргсяна, а являлась, скорее, необходимостью, продиктованной оценкой геополитической ситуации; тем не менее, коренная причина ограниченной геополитической гибкости Армении лежит, прежде всего, в неразрешенности нагорно-карабахского конфликта.

Трудно не согласиться с тем, что вступление Армении в ЕАЭС и отказ от Соглашения об ассоциации были обусловлены влиянием России на Армению в вопросе безопасности, как это отметил Саргсян в своей речи 3 сентября 2013 года (Armenpress 2013). Согласно некоторым армянским политологам, присоединение к ЕАЭС не только стало ценой потерянной возможности дальнейшего интегрирования в европейские структуры, но и привело к экономическим потерям. Россия, сама находясь в возрастающей международной изоляции и в ситуации стремительного падения цен на нефть, не была способна поддерживать ЕАЭС, делая, в том числе, участие Армении в союзе пагубным с экономической точки зрения (Standish 2015) (Karapetyan 2015). Более того, попытка российских энергетических монополистов поднять цены на электричество для жителей Армении летом 2015 года вывела тысячи жителей Армении на улицы, что стало известным под названием «Электрический Ереван» (Mackey 2015), хотя и не оказалось успешным в вопросе внесения значительных изменений в энергетическую политику. Вместе с тем, другие политологи утверждают, что вступление в ЕАЭС было выгодно для экономики Армении (Ria Novosti 2016) (Чичкин 2015) (Materik 2015).

Эти годы оставили также отпечаток на отношениях Армении с Турцией и Азребайджаном. Оспаривается способность Армении вести переговоры в условиях возрастающей зависимости от России, в то время как церемония, посвященная столетию армянского геноцида кристализировала риторику нового подхода Армении в формировании отношений с Турцией. В феврале 2015 года президент Саргсян официально отозвал из Национального Собрания протоколы об установлении дипломатических отношений с Турцией  (News 2015 (in Armenian)), остановив, таким образом, процесс нормализации отношений с армянской стороны. В этот же период переговоры с Азербайджаном фактически зашли в тупик, сопровождаясь беспрецендентным ростом милитаризации и военной риторики, что привело к продолжающейся эскалации, которая достигла кульминации в четырехдневной войне в апреле 2016 года, что свело к нулю какую-либо возможность политического разрешения конфликта в среднесрочном будущем.

Завершение изоляции и восстановление связей

Как было показано в данной статье, изоляцию едва ли можно определить в качестве эффективного стратегического выбора политики для достижения изначальной цели. Общей конечной целью политических субъектов, обладающих рычагами влияния, является максимальное втягивание санкционированного субъекта в сферу своего влияния, а именно установление с ним еще более тесных связей. Однако длительная политика санкций, блокад и изоляций представляет угрозу не только отчуждения санкционированного субъекта от доминирующей силы, но и потери связей, а вместе с тем и инструментов воздейстия.

Ни в одном из приведенных примеров политика изоляции не помогла достичь стратегических целей. Тем не менее, политические силы, вводящие санкции и блокады, редко оценивают свою политику с точки зрения эффективности. Когда стороны уже вовлечены в процесс переговоров о нормализации отношений, стимул, придаваемый возможностью отмены санкций, сильнее фактора ущерба от санкций. Ярким примером этого является прогрессивная нормализация отношений между Россией и Грузией.

Анализируя российскую экономическую политику принуждения и разлад в сфере торговли на постсоветском пространстве (Drezner 1999), Даниел Дрезнер пришел к выводу, что подобная политика более успешна, когда направлена на союзников, а не политических оппонентов, что подтверждается примером российско-армянских отношений. В соперничающих отношениях стороны допускают вероятность грядущих конфронтаций и, соответственно, то, что они предложат краткосрочные уступки, менее вероятно.

И другой пример, когда Турция и Азребайджан, несмотря на применение санкций именно с данной целью в течение двух десятилетий, не смогли добиться от Армении каких-либо уступок. Санкции не смогли оказать значительного воздействия на формирование политики в Армении, никогда не существовавшей  в условиях открытых границ с Турцией или Азербайджаном и построившей свою экономику в соответствии с этим. Если санкции к чему-то и привели, то это только недоверие и бескомпромиссность со стороны Армении, вместо смягчения ее позиции. Более того, в следствие памяти об армянском геноциде, как основы армянской идентичности, прочным остается недоверие по отношению к Турции, и, соответственно, не всегда приветствуется перспектива открытия границ наряду с улучшением экономических отношений. Многие круги в армянском правительстве и обществе опасаются того, что открытие границ предоставит Турции слишком много рычагов давления на Армению, что может поставить под угрозу ее безопасность, если отношения примут отрицательный поворот.

В случае с Грузией, так как после августовской войны 2008 года Москва явно исключила какую-либо возможность сотрудничества с правительством Михаила Саакашвили, вести переговоры об отмене эмбарго стало возможным только для опозиции, а она придержала это для предвыборных обещаний народу. Поэтому Бидзина Иванишвили и его опозиционная партия «Грузинская мечта» объявили нормализацию отношений с Россией одним из своих приоритетов. После победы в выборах 2012 года и отставки Саакашвили в 2013 году новое правительство начало строить диалог с Россией, чтобы положить конец экономическим санкциям. Несогласие Грузии в связи со статусом Абхазии и Южной Осетии перестало быть решающим фактором в построении отношений с Россией, хотя официальная риторика оставалась приверженной принципу территориальной целостности. Получив несколько положительных сигналов от новых должностных лиц грузинского правительства и замечая спад в антироссийской риторике, Москва начала постепенно отменять санкции, открывая свой рынок для грузинского экспорта, возобновляя воздушные связи и смягчив визовый режим для грузинских граждан. Однако одна из основных целей российской стратегии по отношению к Грузии, а именно предотвращение ее интеграции в западные структуры, остается лишь частично достигнутой, поскольку Грузия пока еще не присоединилась к НАТО, но уже подписала Соглашение об Ассоциации с ЕС. Вероятно, на данной стадии российские политики рассчитывают на возрастающую взаимозависимость, которая предствляет выгоду для грузинской экономики. Улучшение общей среды для российско-грузинского сотрудничества порождает положительные изменения в общественном мнении в Грузии о России и усиливает рычаги воздействия последней в этих отношениях.

Однако нормализация отношений может оказаться сложной, если сторона, которая когда-то была объектом санкций, склонна не доверять другой стороне и опасаться снова вступить в отношения, которые создают нессиметричную зависимость. Иллюстрацией этого ялвяются не только российские санкции против Грузии, но и изоляция Абхазии и Южной Осетии со стороны Грузии. Политика изоляции Тбилиси в ее настоящей форме перестала быть инструментом принуждения по отношению к Сухум(у/и) или Цхинвал(у/и), где сформировалось глубокое недоверие по отношению к Грузии в годы конфликта и изоляции, в связи с чем экономическая инфраструктура здесь была перестроена, сконцентрировавшись на отношениях с Россией. Политика изоляции также не способствовала примирению между конфликтующими сторонами и не привела к разрешению конфликта. Сегодняшнее грузинское правительство признало неэффективность политики изоляции и все же колеблется между желанием способствовать деизоляции и опасением, что деизоляция может окончательно легитимизировать отколовшиеся регионы и спровоцировать международное признание их независимости. Сегодня Грузия пытается сбалансировать подход «более мягкой изоляции» и «взаимодействия без признания», к которым Абхазия и Южная Осетия относятся с подозрением.

Абхазские и южно-осетинские власти озабочены тем, что Грузия может открыть эти регионы внешнему миру. Некоторые опасаются того, что процесс деизоляции и тесного взаимодействия с Грузией, в конечном счете, может привести к восстановлению грузинского контроля. А подход Грузии к восстановлению взаимодействия, в свою очередь, только поддерживает данные опасения. Предлагая Абхазии и Южной Осетии взаимодействие в таких сферах как здравоохранение, образование и бизнес, «грузинская государственная стратегия в отношении оккупированных территорий» предусматривает, что все сферы сотрудничества населения Абхазии и Южной Осетии с зарубежными странами должны контролироваться со стороны грузинских властей, а связи должны быть установлены только с их разрешения. Соответственно, деятельность международных организаций, работающих на территории Абхазии, координируются государственной стратегией взаимодействия Грузии, которая дискредитирует данные инициативы в глазах населения Абхазии, а в Южной Осетии на сегодняшний день не действует ни одна международная организация, кроме Красного Креста.

Согласно многим абхазским и южно-осетинским экспертам, политическая предвзятость международных организаций и, соответственно, их цели и задачи приводят к очень ограниченному международному присутствию и не обеспечивает эффективности. Южная Осетия не взаимодействует со многими международными организациями, а взаимодействие Абхазии с западными учреждениями часто обусловлено необходимостью поддерживать связи с Грузией. Почти все международные неправительственные организации (МНПО), действующие в Абхазии, имеют мандат организаций, которые специализируются в миротворчестве и укреплении доверия или в предоставлении гуманитарной помощи, то есть это не те организации, которые непосредственно вовлечены в реализацию программ развития. Как подчеркивают эксперты, международные организации не учитывают неравенство в «исходной» позиции конфликтующих сторон в контексте войн 1992-1993 гг и августа 2008 года. В то время как Грузии была предоставлена масштабная поддержка для построения государства и развития демократических институтов и инфраструктуры, Абхазия и Южная Осетия, чьи территории были разрушены войнами, на многие годы остались изолированными и без помощи, что усугубляет травмированность общества после войны.

Заключение

Из-за несимметричных взаимосвязей между субъектами санкции, блокады и эмбарго между ними считаются политическими инструментами, которые предоставляют более влиятельному субъекту рычаги давления над зависимым. В затронутых данной статьей случаях политика изоляции оказалась неэффективной с точки зрения готовности другой стороны пойти на какие-либо уступки, и по большому счету явилась лишь карательной мерой, применяемой в качестве наказания. Интересно однако, что хоть изоляционная политика, с одной стороны, является демонстрацией власти, при этом, с другой стороны, она часто связана с идеями справедливости, реабилитации и компенсации. Перспектива прекращения изоляции также часто служит козырем во время переговоров, хотя результат не всегда бывает однозначным, так как изолированные субъекты часто привыкают к условиям изоляции, а между тем укрепляется недоверие по отношению к санкционирующей стороне, и строятся альтернативные экономические связи. Санкционированная сторона также часто с подозрением относится к предполагаемым выгодам от нормализации отношений. По причине всех этих факторов она, в крайнем случае, может предпочесть «самоизоляцию.

Изоляционная политика, в любом случае, приводит к экономическим трудностям, ограничивает экономические возможности и препятствует созданию источников дохода, которые требуют открытия местной экономики перед внешним миром. Кроме того, санкции и блокады ограничивают передвижение и сокращают взаимосвязь между людьми. Это становится особенно ощутимым для обществ, развивших прочные межобщественные и транснациональные культурные связи, в том числе в виде смешанных браков, как в случае с грузинами и осетинами. Более того, изоляция углубляет разногласия в конфликте, держит население обеих сторон в страхе и способствует укоренению образа врага, препятствуя, таким образом, восстановлению доверия и возможностей нахождения общей позиции.

Таким образом, политика изоляции контрпродуктивна для разрешения конфликтов. Она имеет склонность укреплять взаимоисключающие позиции и препятствовать достижению компромисса. Она зарождает осадное мышление и способствуют тому, чтобы экономическая интеграция казалась непривлекательной. Вопреки популярному мнению, изоляционная политика не делает санкционированный субъект более открытым к сотрудничеству, а, наоборот, понижает готовность населения к компромиссу. Власть, консолидированная в руках небольшой группы людей, в условиях ограниченной экономической конкуренции приводит к монополизации целых секторов экономики и вытекающей из этого заинтересованности экономической элиты сохранять выгодный для нее статус-кво. Следовательно, именно завершение изоляций и восстановление связей и контактов, а не изоляционная политика, способствуют нормализации отношений и разрешению конфликта.

 

Библиография

Abkhazia for the Integration of the Black SeaBackground PaperAnkaraEconomic Policy Research Foundation of Turkey (TEPAV) and Center for Middle Eastern Strategic Studies (ORSAM)2009

Armenia’s ‘Electric Yerevan’ Protesters Return to Streets Despite Arrests and Water BlastsThe New York Timeshttp://www.nytimes.com/2015/06/24/world/europe/armenias-electric-yerevan-protesters-return-to-streets-despite-arrests-and-water-blasts.html?_r=0

ArmenpressSerzh Sargsyan announces about Armenia’s decision to join Customs Unionhttp://armenpress.am/eng/news/731583/

Azerbaijan in the Changing Status Quo: Adaptation StrategiesFarnham, Surrey, England; Burlington, Vermont, USAAShgate2011

Baba’dan Oğula Güney KafkasyaİstanbulTruva Yayınları2011

BBC Russian Service. Турки в Москве: в чем мы виноваты? December 16, 2015. http://www.bbc.com/russian/russia/2015/12/151215_turkish_people_russia_oppinions.

Cabinet of the Republic of Abkhazia. Распоряжение премьер-министра Республики Абхазия Артура Миквабия. January 15, 2016. http://www.km-ra.org/index.php/ru/news/item/525-rasporyazhenie-premer-ministra-respubliki-abkhaziya-artura-mikvabiya.

Civil GeorgiaClosure of Ergneti Black Market Boosted Customs Revenueshttp://www.civil.ge/eng/article.php?id=7734

Russian Warns Georgia Against Ship Seizureshttp://www.civil.ge/eng/article.php?id=21423

Directorate-General for Trade of the European ComissionEuropean Union, Trade in goods with Armeniahttp://trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2006/september/tradoc_113345.pdf

Economic Sanctions in Contemporary Global RelationsBoulder, ColoradoWestview Press1995

Economic Sanctions: Examining Their Philosophy and EfficacyWestport, ConnecticutPraeger2003

Economy and Conflict in South Ossetia180-215LondonInternational Alert2004

EurAsia Daily. Санкции против Турции не коснутся имеющих гражданство Абхазии. 13 January 2016 r. http://eadaily.com/ru/news/2016/01/13/sankcii-protiv-turcii-ne-kosnutsya-imeyushchih-grazhdanstvo-abhazii.

Eurasian Union Fails to Deliver for ArmeniaInstitute for War and Peace Reportinghttps://iwpr.net/global-voices/eurasian-union-fails-deliver-armenia

Georgia: Tbilisi Outraged At Moscow Withdrawal From Abkhaz Sanctions TreatyRadio Free Europe/Radio Libertyhttp://www.rferl.org/content/article/1079599.html

Hurriyet Daily NewsAntalya sees record lows in Russian tourists with 81 percent decreasehttp://www.hurriyetdailynews.com/antalya-sees-record-lows-in-russian-tourists-with-81-pct-decrease-.aspx?pageID=238&nID=94883&NewsCatID=349

Interfax-Tourism. Турпоток из России в Турцию с начала года снизился на 56%. April 28, 2016. http://tourism.interfax.ru/ru/news/articles/33238/.

International Crisis GroupAbkhazia: Ways Forward. Europe Report N179http://www.crisisgroup.org/~/media/files/europe/179_abkhazia___ways_forward.ashx

Karabağ Sorunu ve Türkiye-Ermenistan IlişkileriAnkaraBerikan Yayınları2015

“Levon Ter-Petrosyan’s Speech at the Expanded Session of the Security Council (January 8, 1998).” Chorrord Ishkhanutyun. July 15, 2006 (на армянском. http://www.chi.am/index.cfm?objectID=80F51EE0-8DC0-11E0-9A42005056A30FF7&year=2006&month=7&legacyURL=060715/06071501.

Linkage, Leverage, and the Post-Communist DivideEast European Politics and Societies21200748-66

Materik. Министр ЕЭК: Армения может стать лидером финансовой интеграции в рамках ЕАЭС. 14 April 2015 r. http://materik.ru/rubric/detail.php?ID=19975.

Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation. Lavrova Выступление министра иностранных дел России С.В. Лаврова. 3 October 2006 r. http://www.mid.ru/web/guest/vistupleniya_ministra/-/asset_publisher/MCZ7HQuMdqBY/content/id/391532.

NewsSerzh Sargsyan is calling back the Armenian-Turkish Protocols from the National Assemblyhttp://news.am/arm/news/252940.html

Permanent Representative of Georgia to the United NationsLetter Dated 3 April 1996 From The Permanent Representative of Georgia to the United Nations Addressed to the President of the Security CouncilDag Digital Libraryhttp://dag.un.org/bitstream/handle/11176/40912/S_1996_240-EN.pdf?sequence=3&isAllowed=y

Power and InterdependenceBostonLittle, Brown and Company1977

Putin’s Eurasian Dream Is Over Before It BeganForeign Policyhttp://foreignpolicy.com/2015/01/06/putins-eurasian-dream-is-over-before-it-began/

Review of Legal Issues Between Armenia and TurkeyEconomic Policy Research Foundation of Turkey (TEPAV)2012http://www.tepav.org.tr/upload/files/1353684848-2.Review_of_Legal_Issues_between_Armenia_and_Turkey.pdf

Ria Novosti. В Ереване считают, что ЕАЭС положительно влияет на экономику Армении. 4 July 2016 r. http://ria.ru/economy/20160604/1442974954.html.

Smuggling to SurviveEurasiaNethttp://www.eurasianet.org/georgia/shida/story.html

The Paradoxes of Russia’s Georgia PolicyRussia in Global AffairsMay2007

The Sanctions Paradox: Economic Statecraft and International RelationsCambridge Studies in International Relations 65Cambridge, England; New YorkCambridge University Press1999

The Union of Manufacturers and Businessmen of ArmeniaImpediments to Direct Trade between Turkey and Armeniahttp://umba.am/pics/direct_trade_report.pdf

Виноградова, Елена, и Елизавета Базанова. «Россия расширила антитурецкие санкции.» Ведомости. 11 January 2016 r. https://www.vedomosti.ru/business/articles/2016/01/11/623453-rossiya-antituretskie-sanktsii.

Иваницкая, Надежда, Василий Кашин, Елена Мазнева, и Алексей Никольский. «Блокада.» Ведомости. 3 October 2006 r. http://www.vedomosti.ru/newspaper/articles/2006/10/03/blokada.

Коммерсантъ. Турции воздадут по услугам. 16 December 2015 r. http://www.kommersant.ru/doc/2878166.

Петелин, Герман, и Артур Громов. «Турок выставили с выставки.» Gazeta. 26 November 2015 r. http://www.gazeta.ru/social/2015/11/26/7918085.shtml.

Президент России. Указ о мерах по обеспечению национальной безопасности России и защите граждан России от преступных и иных противоправных действий и о применении специальных экономических мер в отношении Турции. 28 November 2015 r. http://kremlin.ru/events/president/news/50805.

Рождественский, Илья. «Живущие в России турки пожаловались на травлю властей.» RosBusinessConsulting (RBC). 1 December 2015 r. http://www.rbc.ru/politics/01/12/2015/565d6b549a79475d38805989.

Совет глав государств СНГ. «Решение о мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия.» Internet-portal of the CIS. 19 January 1996 r. http://www.e-cis.info/page.php?id=20519.

Сурков “Турция Абхазию не признает, но при этом пытается здесь решать экономические и политические вопросы”. 29 December 2015 r. https://www.youtube.com/watch?v=N_88NhnwnB4.

Тесемникова, Екатериан. «Россия снимает блокаду с Абхазии.» Независимая газета. 22 September 1999 r. http://www.ng.ru/cis/1999-09-22/abkhasia.html.

Чичкин, Алексей. «Расширение ЕАЭС: выгоды для продовольственного рынка России.» TPP-Inform. 14 September 2015 r. http://old.tpp-inform.ru/703/6141.html.

 

Сокращения и Аббревиатуры

АРФ Армянская революционная федерация

СНГ Содружество независимых государств

ЕАЭС Евразийский экономический союз

ЕС Европейский Союз

МНГО Международная неправительственная организация

ISSICEU Внутри- и вне-общественные источники нестабильности на Кавказе и возможности реагирования ЕС

НАТО Организация Североатлантического договора

ОБСЕ Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе

TEPAV Фонд исследований экономической политики Турции

СППА Союз промышленников и предпринимателей Армении

США Соединённые Штаты Америки

ВТО Всемирная Торговая Организация

 

Сноски

[1] Турция достаточно ровно отреагировала на распад Советского Союза. Правительство Ахмета Месута Йылмаза приняло решение взять на себя риск признания независимости всех бывших советсских государств еще до того, как Соединенные Штаты и другие западные державы приняли такое же решение. Его последним указом перед уходом было признание независимости Азербайджана 9 ноября 1991 года. Последующее правительство Сулеймана Демиреля продолжило эту политику и 16 декабря признало независимость всех остальных бывших советских республик.

[2] В процессе исследования, проводившегося в феврале 2011 года турецким Фондом исследований экономической политики и Союзом промышленников и предпринимателей Армении, были собраны материалы посредством интервью в Министерстве транспорта, мореходства и связи Турции, Подсекретариате по таможне и других учереждениях. Исследование было отражено в кратком сообщении “Преграды прямой торговли между Турцией и Арменией” (Союз промышленников и предпринимателей Армении, 2012).

[3] Членам ВТО было передано следующее сообщение, датируемое 29 ноября 2002 года, от постоянной миссии Республики Турция председателю Генерального Совета: “По распоряжению моих властей информирую вас и Генеральный Совет о том, что прежде, чем утвердить соглашение об условиях принятия Республики Армения, Республика Турция не соглашается с применением условий Марракешского соглашения о создании Всемирной Торговой Организации, а также Многосторонних торговых соглашений в Приложениях 1 и 2 в отношениях между Турцией и Республикой Армения”.

[4] Информация собрана исследовательским центром в Грузии GeoWel в рамках финансируемого ЕС исследовательсвого проекта “ Внутри- и вне-общественные источники нестабильности на Кавказе и возможности реагирования ЕС” (ISSICEU).

[5] Информация собрана с официальных российских документов и медиа отчетов.

[6] В результате резко увеличился поток российских туристов в Грузию.

[7] Информация собрана Центром политики Анкары в рамках исследовательсткого проекта “ISSICEU”.

Оставьте Комментарий

Что вы думаете по этому поводу?