Опубликовано первоначально на английском в Феврале 2011 года.
С тех пор как установленный в 1994 году режим прекращения огня приостановил боевые действия в Нагорном Карабахе, этот неразрешенный, или «замороженный» конфликт стал предметом международных посреднических усилий, направленных на то, чтобы сложный переговорный процесс завершился заключением соглашения между Арменией, Карабахом и Азербайджаном. Посреднические усилия осуществляются Организацей по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) посредством так называемой Минской группы - трехстороннего органа под совместным председательством Франции, России и США, работающего в тесном и эффективном сотрудничестве со сторонами конфликта.
Тем не менее, за последние шесть месяцев напряженность возросла, число нападений увеличилось и нарушения режима прекращения огня достигли такой степени, что возникла реальная угроза новой войны. Таким образом, в настоящее время переговорный процесс оказался откинутым «назад к исходной точке», проявляя признаки отступления от принципов прямого урегулирования конфликта и вновь сосредоточившись на необходимости всячески предотвратить его. Однако перспективы никак не назовешь радужными, так как руководство Азербайджана только и делает что грозится возобновить военные действия, дабы форсировать процесс урегулирования конфликта, и это обстоятельство лишний раз свидетельствует о том, что Карабахский конфликт может быстро перерасти из кипя[1]щего на медленном огне, но управляемого «замороженного» конфликта в заново извергшийся «горячий» конфликт.
Для многих людей август является месяцем летних каникул. Мировым лидерам август 2008 года дал дополнительную возможность принять участие в торжествах, посвященных Пекинской олимпиаде. А Грузии и России август 2008 года преподнес войну. Внезапно начавшаяся и вызвавшая истинный шок война между Грузией и Россией очень многих застала врасплох. Такое же спокойствие, игнорирование тревожных признаков возможного возобновления войны на Южном Кавказе наблюдается и сегодня - на этот раз в вопросе, касающемся Нагорного Карабаха - единственного все еще существующего в регионе «замороженного» конфликта.
В прошлом году сигналы, предупреждающие о возможности возобновления военных действий вокруг Нагорного Карабаха, – такие как резко возросшее число нападений и столкновения вдоль границы между Карабахом и Азербайджаном - были достаточно очевидны. В то время как опасность возвращения к вооруженному конфликту за Карабах в целом не была должным образом оценена, в последнее время некоторые аналитики все же подняли тревогу. В январе 2011 в специальной рубрике ежедневной турецкой газеты “Today’s Zaman” политический эксперт Центра европейской политики (EPC) Аманда Паул подчеркнула, что сегодня Карабахский конфликт «представляет наибольшую угрозу для безопасности на Южном Кавказе» и что, учитывая недавние события, «достаточно одного случая нарушения режима прекращения огня, чтобы конфликт вышел из-под контроля и перерос в полномасштабную войну, став катастрофой для всего региона, в том числе и для ключевых энергетических маршрутов».[2]
Рост напряженности и возрастание угрозы войны обусловлены несколькими факторами. Во-первых, Азербайджан спровоцировал опасную «гонку вооружений» в регионе, на протяжении нескольких последних лет постоянно увеличивая оборонный бюджет, который с 175 млн. долларов в 2004 году достиг почти 3,1 млрд. долларов в 2010 году. До сих пор эффект столь существенных расходов на оборону носил маргинальный характер по причине коррупции, укоренившейся в азербайджанских вооруженных силах и министерстве обороны. Однако совсем недавно Азербайджан начал использовать значительную часть своего военного бюджета на закупку новых, современных наступательных систем оружия. В свете этой фактической «гонки вооружений» и роста расходов на оборону, сопровождаемых новым витком перевооружения, необходимо предпринять серьезные шаги по пресечению любых дальнейших поставок наступательных вооружений. Если ОБСЕ и ООН будут неукоснительно проводить в жизнь, а возможно и расширят ныне существующее, хотя и не очень жестко действующее эмбарго на поставку оружия на места, опасность возобновления военных действий может быть уменьшена. Такой шаг, направленный на то, чтобы удержать все стороны от наращивания своих военных арсеналов, может также стать весьма важным сигналом, означающим неприемлемость военного решения Нагорно-Карабахского конфликта. Кроме того, подобный подход мог бы «заново заморозить» как Карабахский конфликт, так и военный баланс самой власти.
Другим важным фактором, который только усугубляет напряженность, является нарастающее разочарование Азербайджана в связи с отсутствием прогресса в процессе мирных переговоров вокруг Нагорного Карабаха. С тех пор как в 1994 году были прекращены открытые военные действия, неразрешенный Нагорно-Карабахский конфликт оказался в центре международных усилий по посредничеству, направленных на налаживание конфликта путем переговоров, способных решить изначально существующее противоречие между принципами самоопределения и территориальной целостности. Посреднические усилия осуществляются Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) через так называемую Минскую группы, которая представляет собой трехсторонний формат под председательством Франции, России и США, работаюших в тесном контакте со сторонами конфликта.
Однако вооруженное противостояние было заменено изначально хрупким и самоообязывающим прекращением огня, а это говорило о том, что на самом деле война не закончилась. Собственно говоря, именно об этом и не переставал твердить Азербайджан, подчеркивая, что, хотя в 1994 году борьба за Карабах, казалось бы, завершилась, в действительности война еще не закончилась. Такая позиция требует как минимум новой попытки усилить и углубить существующие соглашения о прекращении огня за счет расширения миссии и мандата наблюдателей ОБСЕ. Учитывая очевидную для последнего времени эскалацию напряженности и участившиеся спорадические столкновения, международное сообщество должно незамедлительно обратить внимание на уязвимость нынешнего режима прекращения огня.
Будем надеяться, что осознание необходимости подобного вмешательства будет возрастать. К примеру, недавно свою глубокую озабоченность по поводу нестабильной ситуации выразила и Международная кризисная группа (МКГ), отметив, что «гонка вооружений, участившиеся столкновения вдоль линии прекращения огня, воинствующая риторика и фактический провал мирных переговоров усиливают вероятность» войны за Карабах.[3] В этом докладе МКГ также пыталась привлечь внимание и вызвать бóльшую заинтересованность должностных лиц и политиков Европейского Союза.
На этом фоне новой угрозы войны, застоя на поприще дипломатического посредничества и хрупкого перемирия все еще есть возможность предпринять определенные меры, которые позволят ослабить напряженность и «заново заморозить» ситуацию. Первое, что должен сделать Европейский Союз, - это стать непосредственным и более активным участником процесса, а не выступать в качестве замены либо конкурента ОБСЕ, и постоянно укреплять и поддерживать как посреднические усилия, так и наблюдательскую миссию на линии прекращении огня. Т акая роль ЕС не только возможна – она весьма желательна.
В сентябре 2010 года Брюссельская организация Европейские друзья Армении (EuFoA) опубликовала обзор мнений членов Европейского Парламента о том, какую позицию должна занять Европа в отношении Нагорного Карабаха. Это исследование, подготовленное Саркисом Казаряном, выявило, что «наиболее предпочтительный вариант», который позволит избежать военной эскалации в Нагорном Карабахе, - это «направить в регион постоянную невоенную наблюдательскую миссию ЕС для укрепления режима прекращения огня и в то же время содействовать становлению демократических структур и институтов».[4]
Во-вторых, представляются весьма важными усилия, которые можно обозначить как «назад, к исходной точке» и которые должны быть направлены на решение такой основополагающей проблемы как отсутствие доверия между сторонами Карабахского конфликта. Эти меры будут включать стратегии по созданию новых, более благоприятных условий для проведения более активного раунда переговоров между всеми сторонами конфликта, включая представителей Карабаха. Такая мера могла бы быть подкреплена политикой, направленной на построение доверия путем «наведения мостов» и восстановления связи между поколениями.
В частности, такой инициативой должен стать новый подход к разработке стратегии, ориентированной на будущее, - стратегии, которая позволила бы выйти за узкие рамки групп, наделенных исключительными правами, и привлечь новых участников, в том числе новую молодую элиту, включая учителей, общественных деятелей, возможно, даже молодых офицеров, лидеров в коммерческой и деловой сферах - особенно тех, кто заинтересован в создании возможностей сотрудничества в условиях закрытых границ, равно как и студенческие группы и факультеты, "блоггеров" и интернет-пользователей социальных сетей.
С другой стороны, эта стратегия должна сосредоточиться на идее, что «все политические явления носят локальный характер» и в сущности, должны строиться на понимании общих угроз и использовании общих ресурсов. Если быть точнее, то одно из наиболее перспективных направлений в поиске новых контактов и даже сотрудничества между всеми сторонами конфликта было упущено. В частности, речь идет о том, что на местном уровне, включая сельские и муниципальные власти, школьных учителей и заведующих, малые группы активных граждан и неправительственные организации, все стороны имеют реальную возможность выйти за пределы закрытой политики. К примеру, экологические и экономические вопросы по сути своей имеют в основном локальный характер и дают жителям приграничных районов возможность изучить совместно со своими коллегами по ту сторону границы – пусть даже поначалу при посредничестве третьей стороны - весь спектр общих интересов.
Так, весьма интересным представляется подход, основанный на том, чтобы сконцентрировать внимание сторон на наличии общих угроз - таких как землетрясения и стихийные бедствия, и управление общими ресурсами - такими как реки, ручьи и водосборы. Такой подход был продемонстрирован, к примеру, в августе 2006 года со стороны ОБСЕ как реакция на «дикий огонь» - серию кустарниковых пожаров, которые вспыхнули на границе Карабаха. Как сообщалось, более всего от пожаров пострадали безлюдные места, и хотя это означало, что объем нанесенного ущерба невелик и нет необходимости переселять жителей, не прекращающиеся пожары распространились и в Азербайджане.
«Дикий огонь» можно расценивать как прецедент, имеющий весьма важное значение, и вот по каким причинам. Во-первых, эти пожары показали, что экологические угрозы являются общими для сторон, таким образом подтвердив необходимость сотрудничества. Подобные экологические угрозы, включая разрушение почвы и загрязнение воздуха и воды, не признают ни границ, ни военных зон конфликта и убедительно демонстрируют, что координация в вопросах, касающихся экологии, отвечает национальным интересам каждой страны. Совместный поиск решений проблем, связанных с окружающей средой выгоден всем сторонам, а в данном случае он внес также свой вклад в укрепление доверия, проложив путь для возможных обменов и сотрудничества как между экологами, учеными и экспертами, так и между представителями гражданского общества. Более того, подобные усилия могут оказаться поощрительными и для таких форматов как общественная и народная дипломатия, и подкреплены аналогичными усилиями, предпринимаемыми в настоящее время в контексте налаживания армяно-турецких отношений.
Таким образом, очевидно, что проблема Нагорного Карабаха требует нового подхода –такого, который позволит ослабить напряженность, предотвратить войну и оживить кажущийся застопорившимся мирный процесс. А это означает, что новая стратегия должна исходить из необходимости вернуться назад, к исходной точке, ибо только такая стратегия способна обеспечить условия, необходимы для того, чтобы проблема Нагорного Карабаха не переросла из единственного замороженного конфликта в регионе в свою наиболее «горячую» стадию – войну.
* Ричард Гиракосян является директором Армянского центра национальных и международных исследований (АЦНМИ) – действующего в Ереване (Армения) независимого аналитического центра.
[2] Paul, Amanda, “Nagorno-Karabakh: more dangerous than ever,” Today’s Zaman, 23 January 2011. www.todayszaman.com/columnistDetail_getNewsById.action?newsId=233227
[3] International Crisis Group Europe Briefing No. 60, Armenia and Azerbaijan: Preventing War, 8 February 2011. http://www.crisisgroup.org/en/regions/europe/caucasus/B60-armenia-and-azerbaijan-preventing-war.aspx
[4] Ghazaryan, Sargis, “Europe’s options in Nagorno-Karabakh. An Analysis of views of the European Parliament,” European Friends of Armenia (EuFoA), September 2010, P. 4. www.eufoa.org/en/publications