Рост нового национализма в Армении, Азербайджане и Грузии в конце 1980-х – начале 1990-х

Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов
Единый, могучий Советский Союз!
– Гимн СССР

В поиске альтернативы

Разочарованные в коммунизме, в конце 1980-х, активисты и интеллигенция во многих советских республиках обратились к идеям национализма, как к альтернативе существующей на тот момент системе. «Перестройка» и «Гласность», инициированные Горбачевым, содействовали распаду Советского Союза[1]. Прибалтику политбюро прозвало «вирусом», который ставит под угрозу всю страну из-за возрастающих националистических настроений в обществе. Хикмат Хаджизаде, интеллектуал из Баку, который был частью движения за независимость, подчеркивает, что «идеи, которые стали популярны в Прибалтике, «разбудили» нас»[2] Действительно, пробуждение тех же идей на Кавказе не заняло много времени. Джумбер Кирвалидзе, политолог из Тбилиси, который был частью движения за независимость Грузии, заявляет, что националистические настроения в Грузии были намного сильнее, чем в других республиках СССР [3]. Массовая мобилизация населения в таких масштабах просто не могла не отразиться на обществе соседних Армении и Азербайджана.

Как на Южном Кавказе смог зародиться национализм и какие факторы повлияли на то, что движения за независимость превратились в общерегиональную идеологию?

Проводя собственный анализ, чтобы найти ответы на этот вопрос, мы также обратились к тем людям, которые стали свидетелями развития этих движений. Видео, которые вы найдете ниже, созданы на основе интервью с лидерами и активными членами движений за независимость в Армении, Азербайджане и Грузии.

Армения

На рост националистических настроений в Армении и определение идеологии этих движений в конце 1980-х повлияли все предшествующие ключевые события истории Советского Союза. После конца сталинской эры и соответствующего снижения давления на несогласных, некоторые интеллектуалы в Армении образовали несколько небольших групп, которые занимались продвижением этно-национальной идентичности. Идеи «исторической родины» и «перерождения независимого государства» становились сильнее и занимали сознание многих. Армяне, которые вернулись в Советскую Армению из-за границы после Второй мировой войны, чтобы «вновь обрести родину», только помогали развитию этой идеи. К 1965, сподвигнутые символическим 50-летием трагедии, люди стали требовать признания Армянского Геноцида, и в Ереване появился памятник посвященный этому.

Процесс национализации, во главе с интеллигенцией, постепенно становился все более важным и заметным. В начале 1990-х, Президент Верховного Совета Армении Левон Тер-Петросян заявил, что «армянский народ наконец-то проснулся после приятного сна»[4]. Но все же, кажется, что «сон» был потревожен еще до 1990-х. То, что стало «движением за независимость» во главе с Тер-Петросяном, начиналось как экологическое движение в 1980-х, которое достаточно скоро обратилось к вопросу о «самоопределении народа Нагорного Карабаха». Его переименовали в “Miatsum”, что в переводе означало «объединение», имея в виду как политическую интеграцию Нагорного Карабаха и Армении, так и «объединение» разных слоев общества, людей с разным образованием, гражданством внутри страны. Оно продвигало идею преимущества этнической идентичности перед всеми остальными.

«Все люди собрались здесь («Театральная площадь», сейчас – «Площадь Свободы»), весь армянский народ. Люди приходили босиком из Ленинакана (Гюмри), Кировакана (Ванадзор). Это место было полно людей. Их было больше миллиона. Они не хотели покидать площадь, пока не решатся их проблемы. Это была сила, которая могла пустить трещину в Советском режиме и взорвать его» [5], рассказывает Ашот Мирзоян, трубач из Еревана.

Демонстранты, которые первыми начали выходить на улицы в 1980-х, провозглашали слоганы в поддержку горбачевских принципов перестройки и гласности. Но вскоре эти слоганы были заменены на транспаранты, требующие «объединения» и «воплощения национальных надежд». 21 сентября 1991 года, на референдуме, почти 99% жителей Армении проголосовали за независимость от Советского Союза и за создание третьей Республики Армения.

Декларация независимости была зачитана с трибуны Верховного Совета парламентарием Арамом Манукяном. Этот жест был символическим, ведь проводил параллель и показывал продолжительность Армянской республики 1918 года.

Человека, которого считают одним из основателей первой Республики Армения, тоже звали Арам Манукян.

Вскоре после этого, началась Карабахская война, и появилось много новых героев и национальных лидеров. Большинство из них стали двигателями новой национальной идеологии. В 1996 после победы на вторых президентских выборах, Левон Тер-Петросян признался, что считает, что его победа в 1991 года произошла «на романтической волне движения за национальное освобождение» [6], и что его повторная победа была для него намного более значимой. Эта «романтическая волна» также повлияла на создание идентичности и идеологии нового государства.

За несколько месяцев до референдума 1991 года, Тер-Петросян объявил, что «миссия» нового поколения – «сломать диктаторский режим, который привел к нашей бедности и порабощению на протяжении последних 70 лет» [7]. Процесс десоветизации начался сразу же после провозглашения Армении независимой страной. В то время, как десоветизация подразумевала под собой отказ от старых структур, практик и принятие новых – от рыночной экономики и приватизации до изменений в системе образования – национализм нанес отпечаток на все сферы жизни. Одним из элементов десоветизации, который повлиял на выбор национализма новой идеологией, стал капитальный пересмотр топографии и символов. Большинство названий улиц и памятников, связанных с советской политикой, были заменены на названия и памятники армянских национальных исторических персонажей и героев, которые не имели отношения к Советскому Союзу.

Другим элементом десоветизации с националистическим направлением стала новая языковая реформа. В 1993 вышел новый языковой закон, который утверждал, что во время процесса обучения в государственных образовательных учреждениях можно использовать только армянский язык. В скором времени, все русскоговорящие школы перешли на армянский. Социальный статус русскоговорящих людей моментально поменялся. Из элитного языка он резко превратился в маргинальный.

Несмотря на то, что Армении, как и другим постсоветским странам, все ещё приходится разбираться с советским наследием во многих сферах жизни, именно эти два элемента, а особенно касающийся символов и названий улиц, время от времени всплывают на поверхность изменчивой внутренней и внешней политической конъюнктуры. Процесс десоветизации, который начался в 1991 году с распадом СССР, все ещё продолжается. В здании парламента, в котором 27 лет назад Армения была провозглашена независимой устами лидеров, которые приняли национализм за новую государственную идеологию, все ещё продолжаются дебаты о процессах десоветизации. Например, о том, как лучше переименовать улицу, чтобы название больше подходило современному символизму.

Азербайджан

Нарастающий дух национализма, типичный для всех советских республик, а потом и постсоветских стран, поглотил и Азербайджан, придавая процессу десоветизации в стране особенный оттенок. «Нагорно-Карабахский конфликт является центральным вопросом любой дискуссии о развитии азербайджанского национального движения или идентичности», говорит Цейлан Токлоглу[8]. Элизабет Фуллер также отмечает, что именно конфликт инициировал создание Народного фронта Азербайджана, который мобилизовал силы против руководства Коммунистической партии в 1989[9]. Тот факт, что Москва не смогла остановить насилие в зоне конфликта, разжег ненависть к Советскому Союзу среди националистов. «Свобода!» стала популярным слоганом. То есть, национализм был продуктом не десоветизации, а скорее вырос из Нагорно-Карабахского конфликта и неудовлетворения политикой советского руководства по его разрешению. Со временем национализм постепенно перерос в желание независимости.

Политические и экономические реформы Горбачева открыли возможность нациям на периферии заявить о своих недовольствах. В результате, Нагорно-Карабахский конфликт, особенно на ранних его стадиях, инициировал показательное демократическое движение в позднем Советском Союзе, которое указывало на продемократические настроения и в армянском, и в азербайджанском националистических движениях[10].

Хикмат Хаджизаде подчеркивает, что недостаток свободы в СССР был настолько сильным, что большинство людей просто не представляли себе, что она такое, даже если и требовали её. По его словам, современные демократические медиа в Азербайджане были представлены газетой “Azadlyg” (Свобода) [11]. Это указывает на то, что процесс демократизации был институционализирован, пока движение за независимость активно развивалось. Но, несмотря на то, что общественность в основном не имела представления о том, что влекут за собой свобода и демократия, азербайджанская интеллигенция прекрасно осознавала все ограничения политических свобод в Советском Союзе. Это еще больше мотивировало ее организовывать массовые протесты, чтобы получить больше политического пространства для свободы самовыражения.

Армяне в Нагорном Карабахе обращались к Верховному Совету СССР, Азербайджанской ССР и Армянской ССР в феврале 1988 с изъявлением желания об отделении от Азербайджана и присоединении к Армении[12]. Это возмутило многих азербайджанских активистов и политиков, которые собирались поехать в Нагорный Карабах, чтобы «навести там порядок»[13] . Протестующие также требовали, чтобы азербайджанцам, живущим на территории Армянской ССР гарантировали автономию, и высказали недовольство тем, что Азербайджанском Верховном Совете было 38 армян, а в Армянском Верховном Совете – только два азербайджанца[14]. Камерон Браун также считает, что не только Нагорно-Карабахский конфликт мотивировал людей выступать за независимость Азербайджана, но еще и требование открыть советско-иранскую границу, чтобы семьи этнических азербайджанцев с обеих сторон могли воссоединиться. Появление у этнической идентичности нового политического значения с привязкой к месту сыграло большую роль в развитии националистического движения в Азербайджане, которое в последующем привело к его отсоединению от Советского Союза. Но все же интеллектуалы, которые были активными участниками националистического движения, стали теми, кто доказал, что свобода является основной целью. В будущем, когда Азербайджан одержал независимость, демократия стала таким же приоритетом для народа, как и разрешения Нагорно-Карабахского конфликта.

Движение за независимость Азербайджана имело цель принести в страну политические свободы и демократические нормы – ценности, ассоциирующиеся в первой Азербайджанской республикой 1918 года. Несмотря на проведенную символическую и практическую десоветизацию – переименование улиц, перемещение памятников, переход на рыночную экономику, Хикмат Хаджизаде недоволен ограничениями свободы, которые присутствуют в обществе сегодня. К тому же, он считает, что политика нынешнего правительства проводится на основе методов, позаимствованных из Советского Союза – а это является причиной недостатка рыночной экономики, конкуренции и политических свобод[15].

Нынешнее состояние государства, похоже, не удовлетворяет ожидания интеллектуалов, которые инициировали и главенствовали в националистических движениях. Несмотря на то, что им удалось добиться независимости страны, процесс десоветизации в ней не был закончен. Кроме того, политическая трансформация не была проведена таким образом, чтобы обеспечить территориальную целостность Азербайджана и его демократизацию.

Грузия

Когда Советский Союз окончательно распался в 1991 году, главной целью движения за независимость Грузии было построить национальную, демократическую, независимую страну. Идеологией, которой следовало движение тоже стал этнический национализм. Это привело к политизации этничности, привилигированию движением более численных слоев населения, дискриминации национальных меньшинств и, в конце концов, к этно-территориальным конфликтам.

Ключевая идея национализма, которая появилась в Грузии в 1980-х, кардинально отличалась от той, которая использовалась в Советском Союзе. Грузинский национализм строился на идеализированном прошлом Грузии, важности религии в формировании государства, и приоритетности грузинской идентичности, печально известной по высказыванию первого президента Звиада Гамсахурдии «Грузия для грузин». Все эти новшества были направлены на скорую замену социалистической идеологии на новую, построение рыночной экономики, свободного государства и демократических институций, а также ведения внешней политики независимой от России.

Главный националистический нарратив, вокруг которого мобилизовалось общество, был построен на религиозных слоганах[16] и исторических мотивах. Кроме призывов к независимости, национальной свободе и суверенитету, движение также задевало социальные проблемы, которые вскоре тоже стали частью националистической идеологии. Джумбер Кирвалидзе замечает, что «все вопросы, связанные с историческими памятниками, экологией выливались в политические требования, главным из которых стало требование национальной независимости» [17].
Разные лидеры национального движения, которое развивалось в Грузии на протяжении 1990-х, не могли сойтись во мнении по поводу формирования политического устройства страны. Некоторые настаивали на «Литовском пути»: сначала провести выборы в рамках советского законодательства, а дальше работать на основе их результатов. Другие считали, что невозможно получить независимость через выборы, а поэтому нужно вывести советские войска из грузии под слоганом «Сначала свобода, потом независимость».

В 1990 в Грузии прошли первые многопартийные выборы и первый референдум о независимости. Победу одержал «Круглый Стол – Свободная Грузия» во главе со Звиадом Гамасахурдиа, известным за свои радикально националистические настроения. «Первые многопартийные выборы прошли 28 октября, именно тогда Звиад Гамасахурдиа и его «Круглый Стол – Свободная Грузия» и одержали победу. Так мы проголосовали. На это повлияли события 9-го апреля. Именно тогда мы подписали документ и объявили, что восстанавливаем национальную независимость Грузии» [18].

Популярность националистической идеологии привели Грузию к сложным этно-территориальным конфликтам. Этнические меньшинства составляли значительную часть населения Грузии – целых 30 процентов от всех граждан, согласно переписи 1989[19]. Но, несмотря на это, правительство строило свою политику так, чтобы угодить лишь большинству. Это привело к разгоранию этнических конфликтов в автономных территориальных единицах Абхазии и Южной Осетии, где общество и без того мобилизовалось вокруг этнического вопроса. По словам Нугзара Мгалоблишвили, «Российская Федерация делала все, чтобы принять Абхазию в свой состав на праве независимой территории. Хотя, конечно, она не была бы независимой, а стала бы просто частью России»[20].

Но этнические конфликты не были единственными проблемами, которые терзали молодую независимую Грузию. Силы, оппозиционные советскому режиму, так и не объединились, а их несогласия переросли в вооруженный конфликт и гражданскую войну.

Радикальный, религиозный, этнический и другие виды национализмов в Грузии быстро сменяли друг друга на месте официальной идеологии, соревнуясь в том, какой из них мобилизует большее количество людей. Идеология сыграла значительную роль в обретении Грузией независимости от СССР, но кроме того еще и повлияла на пробуждение внутренних этнических и общественных конфликтов, которые не смогли утихнуть до сих пор.

Выводы

Общей особенностью движений за независимость на Южном Кавказе в 1980-х было существование национальной интеллигенции, которая хотела обрести свободу мысли и выражения в Советском Союзе. Эта группа людей сыграла критическую роль в управлении этими движениями. Цовинар Мовсисян, музыковед из Еревана, рассказывает, что несмотря на трудности, интеллигенция читала запрещенные книги, слушала запрещенные песни и обсуждала запрещенные темы[21]. Хикмат Хаджизаде также заявляет, что недостаток свободы был главной проблемой азербайджанских интеллектуалов в 1970-1980-х годах[22]. Рост националистических настроений на Южном Кавказе до определенного момента был спровоцирован реакцией на разнообразные проблемы, но в итоге привел к движению за независимость. Ашот Мирзоян настаивает, что движение за независимость в Армении стало таковым случайно. Джумбер Кирвалидзе подчеркивает, что в Грузии, претензии, касающиеся экологии или исторических памятников, всегда выливались в политические требования. Неспособность Советского Союза решить разнообразные проблемы – начиная от экологии, заканчивая свободой мысли – вылились в движения за независимость.

Другим трендом стали конфликты на Южном Кавказе, развивающиеся в тесной связи с растущим национализмом. Недовольство тем, как решается целый ряд вопросов на локальном уровне в разных автономных территориальных единицах, привело к росту национализма в Баку, Тбилиси и Ереване. А это в свою очередь привело к появлению еще большего количества опасений и страхов.

Еще одним общим трендом националистического характера, присущим всем движениям за независимость на Южном Кавказе, было их желание построить новые республики через возобновление первых недолговечных республик 1918-1920/1921 годов. Националистические движения пытались построить преемственность государственности, связать новое с угнетенным старым, чтобы таким образом придать легитимности своей деятельности.

Более современным трендом на Южном Кавказе стало разочарование в том, как первичное желание демократизации перестало быть валидным, а недемократические режимы и практики омрачили эру независимости. В то время, как десоветизация должна была представлять из себя постепенную трансформацию общества и неторопливый процесс примирения с советским прошлым, она часто приводила к росту национализма.

Примечания

[1] Malkasian, Mark. 1989. “Back in the USSR: Gorbachev’s Reforms Have Unleashed a Torrent of Ethnic Unrest Throughout the Soviet Union.” Scholastic Update 122 (4), p.22.

[2] Интервью с Хикмет Гаджизаде проведенное Саадат Абдуллазаде для этой статьи в Августе 2017.

[3] Интервью с Джумбер Кирвалидзе проведенное Кети Сартанией для этой статьи в Августе 2017.

[4] Dudwick, Nora. 1993. Nations and Politics in the Soviet Successor States. Edited by Ian Bremmer and Ray Taras. Cambridge: Cambridge University Press, p.261.

[5] Интервью с Ашотом Мирзояном проведенное Ареном Меликяном для этой статьи в Августе 2017.

[6] 1996. “Ter-Petrosyan: On 1991 I Won on Romantic Wave of National Liberation (Տեր-Պետրոսյան․ 1991-ին հաղթել եմ ազգային ազատագրական ռոմանտիկ ալիքի վրա).” ANI Armenian Research Center. January 1. Accessed March 4, 2018. http://www.aniarc.am/2017/10/16/ltp-address-after-1996-elections/

[7] 1991. “Levon Ter-Petrosyan’s Speech on May 28, 1991 (Լևոն Տեր-Պետրոսյանի ելույթը 1991թ.-ի մայիսի 28-ին).” ANI Armenian Research Center. May 28. Accessed March 4, 2018. http://www.aniarc.am/2017/05/28/levon-ter-petrosyan-address-may-28-1991/.

[8] Tokluoglu, Ceylan. 2005. “Definitions of National Identity, Nationalism and Ethnicity in Post-Soviet Azerbaijan in the 1990s.” Ethnic and Racial Studies 8 (4), p. 725.

[9] Fuller, Elizabeth. 1996. “Azerbaijan at the Crossroads.” In Challenges for the Former Soviet South, edited by Roy Allison. Washington DC: Brookings Institute Press, p.117.

[10] Интервью с Эмиром Мирзоевым проведенное Саадат Абдуллазаде для этой статьи в Августе 2017.

[12] Ayunts, Artak, Mikayel Zoyan, and Tigran Zakaryan. 2016. “Nagorny Karabakh Conflict: Prospects for Conflict Transformation.” Nationalities Papers 44 (4), p. 544.

[12] Интервью с Хикмет Гаджизаде проведенное Саадат Абдуллазаде для этой статьи в Августе 2017.

Слева: Демонстрация на Театральной площади (сейчас – Площадь Свободы), Ереван, 1988. Фото Карла де Кайзера. Источник: http://www.carldekeyzer.com/projects/homo-sovieticus/XED5HRYO-erevan-armenia-russia-ussr-

Центр: Протесты на площади Ленина (сейчас – Площадь Свободы), Баку, 1989. Надпись на баннере «Где ты, демократия?» Фото Дмитрия Калинина. Источник: http://riowang.blogspot.am/2010/08/autumn-in-baku.html

Справа: Демонтаж памятника Ленину на площади Ленина (сейчас – Площадь Свободы), Тбилиси, 1991. Фото Джемала Касрадзе. Источник: http://dspace.nplg.gov.ge/handle/1234/75953

*Эта история подготовлена при поддержке Посольств США на Южном Кавказе. Мнения, высказанные в тексте, указывают на позицию авторов. Они не претендуют на высказывание позиции и взглядов Посольств США.

**Обложка статьи – это коллаж сделанный из следующих фотографий.