Политика памяти: Ландшафт памяти в постсоветском Тбилиси

Конструирование идентичности и политики памяти

Распад Советского Союза привел к созданию 15 независимых государств. Каждое из них столкнулось с проблемой поиска собственной идентичности – и на внутреннем, и на международной уровне, для поиска своего места на международной арене. «В какой-то степени, идентичность формирует и возможности, и ограничения для ведения внешней политики, а также очерчивает отношения между странами.»[1]

Конструирование идентичности в новом государстве – это комплексный процесс, требующий использования специальных инструментов. Коллективное представление о прошлом выступает одним из самых главных инструментов, которыми сегодня пользуются политические элиты. Отсылки к прошлому – удобный способ легитимизации нынешнего политического строя. То, каким образом история концептуализируется и используется в политических целях и называется политикой памяти.

В свою очередь, политика памяти использует разнообразные рычаги, чтобы сконструировать общее представление о прошлом. Официальный исторический нарратив – главный из них, а другие лишь дополняют, распространяют и популяризируют его. Таковыми дополнительными инструментами являются общенациональные праздники и дни памяти, школьные программы, национальные символы и создание мест памяти и музеев. Это самые эффективные способы инструментализации прошлого и построения государственного исторического нарратива.

Бесспорно, тем, кто устанавливает политику памяти, приходится работать с наследием прошедших эпох. «История большинства постсоветских стран характеризуется резким укреплением национализма и радикальным пересмотром подходов к исторической памяти, сконструированной при предыдущем режиме.»[2] На всем постсоветском пространстве, такие ревизии истории привели к полной перемене не только исторических нарративов, но и целых ландшафтов исторической памяти в конкретных сообществах. Этот анализ погружается в постсоветскую трансформацию памяти в Тбилиси посредством посещения памятных мест и памятников в городе.

Грузия: переоценка истории

Грузия стала одним из первых государств, которое получило независимость от СССР. С тех пор, оно пытается построить свою идентичность. Как и большинство постсоветских государств, Грузия начала этот поиск с переосмысления своей истории. Политическим элитам пришлось создать такой проект памяти, который бы сконструировал новый фундаментальный исторический нарратив, новую историю «начала времен», посредством возвращения «забытой» исторической памяти[3]. Переоценка истории так же проявилась в коммеморативных практиках и в ландшафте памяти. Перед тем, как погрузиться в изучение памятников и мест памяти в Тбилиси, давайте взглянем на главные этапы новейшей истории Грузии, катализировавшие эту переоценку истории.

От Шеварднадзе до Саакашвили

Из-за того, что политические процессы 1990-х и 2000-х в Грузии были достаточно хаотичными, новая государственная политика памяти не носила систематического характера и не была направлена на какую-то конкретную аудиторию. Этнополитические конфликты в Абхазии и Южной Осетии и последующие заявления об их независимости, а также экономический и политический кризис в стране, привели к тому, что политика была сфокусирована на установление в Грузии стабильности. Поэтому, на протяжении десяти лет после распада Советского Союза на создание и применение новой политики памяти не хватало ни внимания политических элит, ни соответствующих ресурсов.

Нестабильное первое десятилетие независимости припало на период правления одного из самых выдающихся советских политиков – Эдуарда Шеварднадзе, который в прошлом занимал позицию Министра иностранных дел СССР. Период его президентства закончился так называемой Революцией Роз – протестами против результатов парламентских выборов 2003 года, в которых победили политические партии, которые поддерживали Шеварднадзе. Название этих протестов, Революция Роз, походит от одного из кульминационных моментов, когда протестующие во главе с Михеилом Саакашвили штурмовали заседание парламента с красными розами в руках. Шеварднадзе сложил президентские обязанности в 2003 году, а на последующих президентских выборах победил Михеил Саакашвили.

Революция Роз

Революция Роз и реформы, которые стартовали после неё, обозначили новое направление развития Грузии как независимого государства. Правительство Саакашвили решило поставить в приоритет интеграцию с западными институциями и адаптацию Грузии под их систему ценностей. Когда Саакашвили занял президентское кресло, политика памяти стала одним из главных инструментов для построения новой, современной и прозападной Грузии.

История первой попала под ревизию. События периода Российской империи и Советского Союза были переосмыслены и обрели новую окраску. И, несмотря на то, что с 2003 года Грузия сменила трех президентов и даже поменяла политическую систему с президентской на парламентскую, её политика памяти всё ещё остается достаточно последовательной. Вероятно ещё одним этапом, укрепившим курс этой политики, стала война в августе 2008 года.

Война в августе 2008

Война, развернувшаяся в августе 2008 года, сыграла критическую роль в формировании новой грузинской идентичности и стала катализатором для переоценки её истории. Эти события привели к тому, что отношения между Россией и Грузией разделились на «до» и «после». Так же разделились и грузинская политика памяти с процессом конструирования идентичности.

С начала 1990-х, главной задачей грузинской внешней политики было балансирование российской силы и её влияния на Грузию – это считалось основным фактором обеспечения национальной безопасности. Но всё же такая стратегия была скорее результатом поиска национальной идентичности, который инициировали политические элиты, и не имела под собой каких-то прагматичных ожиданий[4]. Таким образом, пятидневная война в августе 2008 стала «логичным» продолжением грузинской внешней политики. Ведь из-за процесса поиска национальной идентичности, политические элиты скорее пытались построить подчиненные отношения с Западом и Евро-Атлантической зоной, а не с Российской Федерацией. События августа 2008 года только укрепили такой курс внешней политики страны. Политика памяти и идентичности страны стала радикально отрицать грузинское советское прошлое и любое влияние на неё со стороны России.

Одним из последствий войны стало принятие в мае 2011 года Хартии свободы с её тремя главными постулатами: укрепление национальной безопасности, запрещение советской и фашистской идеологий с полным уничтожением любых символов ассоциирующихся с ними, и постепенное создание специальной комиссии, которая вела бы черный список людей, которые были уличены в сотрудничестве с иностранными спецслужбами.

Эти события повлияли на сотворение новой политики памяти и одновременно подпали под её влияние. Более того, их отголоски оставили отпечаток на внешнем облике Тбилиси. Изучая трансформации постсоветского ландшафта памяти, отраженного в памятниках и местах памяти Тбилиси, мы обращали внимание и на те объекты, которые были созданы в советское время, и на те, которые появились в период независимости Грузии.

Советские места памяти Тбилиси

70 лет советского режима оставили огромный отпечаток на политической, экономической и культурной сферах жизни во всех Советских республиках и странах коммунистического блока. Большевики, пришедшие к власти после падения Российской империи, создавшие новую империю – СССР, начали иллюстрировать коммунистический взгляд на политические и социальные структуры, их значения и функции, в культурном наследии. Ландшафт памяти и городская среда в Советском Союзе стали точными отражениями доминирующей политической системы и её ценностей. И, конечно, Тбилиси не был исключением.

Как и в других уголках коммунистического мира, в Тбилиси выросли памятники, несущие в себе отпечаток советской политической и общественной системы. Но, несмотря на это, после распада СССР, значение этих памятников и даже самого факта их возведения было пересмотрено.

«[…] это не новость, что во времена политической турбулентности и изменений, некоторые памятники обретают новое значение и становятся объектами, отражающими социальную динамику»[5].

Обретение местами памяти дополнительного значения во времена политической турбулентности может вылиться и в создание новых памятников, и в разрушение старых. В начале 1990-х, когда Грузия вырвалась из-под советского правления, многие памятники Тбилиси были разрушены. Революция Роз и война августа 2008 года принесли новую волну революционных изменений городского ландшафта.

Но, независимо от того, что новая грузинская политическая система решила стереть наследие советского прошлого, а не совладать с ним, общественная и культурная память о том времени всё ещё жива. И, конечно же, в Тбилиси ещё полно монументов той эпохи. В условиях новой политической системы, эти места обретают новое значение и становятся объектами новых интерпретаций для грузинского общества.

Мы изучили два памятника, возведенных в советское время, которые сохранились до сегодня и, по нашему мнению, несут в себе важную общественную и политическую ценность. Мы исследовали то, как они изменились под влиянием развития политической системы и идентичности в Грузии.

[i] Javakhishvili, Jana. 2016. “Stones Speaking: Reading Conflicting Discourses in the Urban Environment.” Caucasus Analytical Digest 8-11. Accessed January 6, 2018. http://www.laender-analysen.de/cad/pdf/CaucasusAnalyticalDigest80.pdf.

Мать - Грузия – памятник на холме Сололаки

Памятник «Мать – Грузия» или же Картлис Дэда был спроектирован скульптором Элгуей Амашукели и поставлен на холме Сололаки в 1958, когда Тбилиси праздновал своё 1500-летие. 20-метровая алюминиевая статуя, облаченная в национальный грузинский костюм и держащая в одной руке бокал вина, а в другой – меч, должна символизировать грузинский характер. Бокал вина указывает на гостеприимство грузин, а меч – на их любовь к свободе.

Идея «матери нации» и воплощение этой идеи в памятник в виде женщины – не уникально грузинское явление. Во многих постсоветских странах можно найти такой же монумент. Кроме того, все эти статуи обычно выполнены в стиле соцреализма. Они возвышаются над Киевом, Волгоградом, Ереваном и другими постсоветскими городами.

Несмотря на это, современные грузины не считают Картлис Дэда достоянием советской эпохи, а наоборот воспринимают её как репрезентацию конкретно грузинского народа. Из-за того, что Картлис Дэда не изображает кого-то определенного, её легко было интегрировать в новый национальный дискурс, так как каждый грузин может ассоциировать себя с ней. Мать – Грузия это «самая важная женщина Грузии – защитница и изображение того, чем является Грузия, для всех, кто этого не знает»[6].

Мемориал Славы в парке Ваке

Другим колоссальным памятником, установленным в последние годы советской власти (а если точнее, в 1985), был Памятник Славе. Он был сооружен в честь 300 тысяч грузин, погибших во время Великой Отечественной Войны 1941-1945, а также в честь торжественной победы над нацистской Германией 9-го мая.

Тогдашний Министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе разработал идею этого памятника для того, чтобы задобрить центральную советскую власть. Этот шаг был эффективным, ведь «День Победы стал незаменимым ритуалом советской культуры и общества, во время которого Россия, а точнее, русскоговорящая часть мира, оказывается в эпицентре всех событий»[7].

Бывший президент Грузии Михеил Саакашвили, продвигавший идею десоветизации, сделал всё возможное, чтобы изменить значение памятника и самого дня победы. Например, в 2005 он праздновал победу во Второй мировой войне, без привязки к Великой отечественной войне, вместе с президентом США Джорджем Бушем на Площади Независимости, а не в Ваке-парке, где это происходило раньше. Последующими попытками приуменьшить советское значение памятника было многократное изображение современного грузинского флага на нижней части памятника.

В 2011 правительство Саакашвили предприняло ещё одну попытку изменить угол зрения на исторические события – инициировало возведение ещё одного памятника в Ваке-парке, посвященного антисоветским протестам 1924 года. Он должен был почтить память о Коте Абхази, широко известном лидере либеральной интеллигенции, и его отряде, которых коммунисты расстреляли в Ваке-парке в 1923[8]. Установка памятника планировалась на февраль 2012. Но этого не произошло. Грузинское правительство, пришедшее к власти после поражения политической партии Саакашвили возвратило празднование Дня Победы в Ваке-парк. Но, несмотря на это, и в общественном, и в официальном дискурсе, в этот день празднуют победу именно во Второй мировой войне, а не в Великой Отечественной.

Места памяти современного Тбилиси

Современный Тбилиси – динамичный город с многослойной архитектурой. Это эклектический микс средневекового, имперского, советского и современного стилей. Самые выдающиеся памятники столицы независимой Грузии были возведены после Революции Роз в 2003 году. Тогдашний президент Михеил Саакашвили и его правительство уделяли особенное внимание политике памяти и символов.

Мы изучили три памятника, главенствующие в городском ландшафте, которые, по нашему мнению, как можно лучше иллюстрируют новую политику памяти в независимой Грузии.

Статуя Святого Георгия на площади Свободы

Статуя Святого Георгия расположена на вершине колонны, которая стоит посредине площади Свободы в Тбилиси. Сама площадь, а точнее её название, тоже заслуживает небольшого экскурса в свои слои трансформации. Её название приоткрывает поворотные моменты грузинской истории. Когда Грузия была частью Российской империи, площадь носила имя князя Ивана Паскевича-Эриванского и называлась Эриванской площадью. Так было до советизации Грузии. После неё, её переименовали в площадь Лаврентия Берии, а ещё позже, в 1956, назвали в честь Ленина, дополнительно воздвигнув памятник ему самому в центре площади. После обретения Грузией независимости, площадь назвали площадью Свободы. Таким же было её название и во времена первой грузинской республики, которая существовала в 1918-1921 годах между распадом Российской империи и установлением советского режима. Несмотря на это изменение, связывающее старое и новое, до сегодняшнего дня некоторые люди всё ещё называют это место площадью Ленина.

На месте демонтированного памятника Ленину в ноябре 2006 года поставили статую Святого Георгия. Она спроектирована известным грузинским скульптором Зурабом Церетели и изображает Святого Георгия, убивающего дракона.

В новой политической мифологии Грузии, Святой Георгий является не только ангелом-хранителем страны, но и символом борьбы за свободу и независимость Грузии. В этой новой интерпретации, побежденный дракон выступает в роли имперского наследия – и российского, и советского. Таким образом, памятник отсылает не только к далекому прошлому, но и к недавним событиям. Более того, по словам литературоведа Заала Андроникашвили, этот образ ещё и дает надежду на будущую победу. Мифологическое прошлое проектируется на современный политический контекст и как бы предвещает будущее[9].

Мемориал героев

Ещё одним выдающимся проектом изощренной политики памяти Саакашвили стало открытие Мемориала Героев на площади Героев в 2009 сразу же после августовской войны 2008 года. 51-метровый монумент посвящен тем грузинам, которые погибли в борьбе против Красной армии в 1921 году, в антисоветских восстаниях 1924 года, во время войны в Абхазии в 1992-1993, и во время войны в августе 2008 в Южной Осетии. Около 4000 имен солдат выгравировано на мраморный плитах мемориала.

Мемориал Героев не только ставит в один ряд события прошлого, используя прямую аналогию, но и намекает на последующие бои. Как заметил бывший президент Саакашвили, мемориал почитает не только тех героев, которые погибли за свою страну, но и тех, кто отдаст за неё свои жизни в будущем. В своей речи на открытии этого мемориала он четко выразил свою позицию: «Если мы хотим, чтобы Грузия существовала, мы все должны быть готовы надеть эту униформу (ссылаясь на военную униформу, в которую он был одет), мы все должны быть готовы в решающий момент взять в руки оружие, и мы все должны быть готовы упасть на нашу землю и вписать свои имена в пустые места на этом памятнике. Это наш генетический код, наш исторический опыт и главная гарантия нашего будущего»[10].

Ранее, в 2003 году, недалеко от той же площади, другой мемориал, посвященный грузинам, павшим в войнах за Абхазию и Южную Осетию, был возведен с инициативы Михеила Саакашвили, который в то время был главой городского совета Тбилиси[11].

Открытием обоих памятников правительство Грузии адрессовало грузинскому обществу и международному сообществу два определенных месседжа. Первый говорил о том, что грузинские независимость, суверенитет и территориальная интеграция – это абсолютные ценности. Второй указывал на то, как правительство относится к тем, кого считает угрозой этим ценностям. Поддержка Россией отколовшихся регионов Абхазии и Южной Осетии в 1990-х и августовская война в 2008, за которой последовало признание Россией их независимости, повлияли на формирование образа Российской Федерации как самого главного врага Грузии.

Статуя Рональда Рейгана в Парке Райк

Новые мемориалы, появившиеся в Тбилиси, используются не только, чтобы дистанцироваться от советского прошлого, но и для того, чтобы подчеркнуть новые политические союзы. Относительно новый памятник 40-му Президенту США Рональду Рейгану – это пример этого элемента новой политики памяти Грузии. Открытый в ноябре 2011 года недалеко от реки Мтквари в парке Райк, памятник изображает Рейгана сидящим на лавочке, сложив ногу на ногу, улыбающегося и смотрящего вдаль в сторону севера, возможно, в сторону России?

На лавочке выгравирована одна из его крылатых фраз: «Свобода всегда близка к исчезновению не далее, чем на одно поколение».

Действуя по известному сценарию, Михеил Саакашвили презентовал памятник как символ свободы и победы над самым главным злом – Советским Союзом. На открытии монумента, он сказал, ссылаясь на слова тогдашнего Премьер-министра РФ Владимира Путина: «лидер страны, которая незаконно внедрилась на нашу территорию, объявил, что коллапс СССР – который был осуществлен Рональдом Рейганом – был самой главной геополитической катастрофой 20-го столетия. […] Пока они (Россия) возобновляют гимн Советского Союза, мы открываем памятник Рональду Рейгану в знак того, как сильно отличаются наши идеологии»[12]. Комментируя создание Евразийского союза между Россией, Беларусью и Казахстаном, Михеил Саакашвили ещё раз ассоциировал СССР с одной лишь Россией и совершил попытку дистанцировать Грузию от непривлекательного советского прошлого.

Устранение прошлого

Изменчивая политика памяти всегда выступает индикатором изменений политического курса и оправдывает потребность в этом изменении. В этом анализе мы обратили внимание на советские и постсоветские места памяти в Тбилиси, проанализировав их с перспективы современной политической системы Грузии, поиска и конструирования новой грузинской идентичности, политики памяти и символов.

Фундаментом этой политики служит переоценка грузинского прошлого имперского и советского периодов, прославление свободы и независимости и переход Грузии на более прозападный курс. Некоторые памятники, которым нет места в новой системе ценностей, демонтируются. Другие проходят процесс переоценки и реинтерпретации в рамках новой ценностной парадигмы. Кроме того, постоянно появляются новые.

Сноски

[1] Kakachia, Kornely. 2013. “European, Asian, or Eurasian?: Georgian Identity and the struggle for Euro-Atlantic Integration.” In Georgian Foreign Policy: The Quest for Sustainable Security, 41-53.

[2] Kirchanov, Maksim. 2017. “Politics of Memory as Historical Politics in Georgia: From Desovietisation to the Invention of the Sovietness.” Georgia Monitor. Accessed January 6, 2018. http://www.georgiamonitor.org/upload/kyrchanoff_vsu_mgimo_2017_engl.pdf.

[3] Toria, Malkhaz. 2014. “The Soviet Occupation of Georgia in 1921 and the Russian-Georgian War of August 2008. Historical Analogy as a Memory Project.” In The Making of Modern Georgia, 1918-2012: The First Georgian Republic and Its Successors, edited by Stephen F. Jones, 316-335. New York: Routledge. Accessed January 6, 2018. https://goo.gl/dHLJw3.

[4] Kakachia, Kornely. 2012. “Georgia’s Identity-Driven Foreign Policy and the Struggle for Its European Destiny.” Caucasus Analytical Digest 4-7. Accessed January 6, 2018. http://www.css.ethz.ch/content/dam/ethz/special-interest/gess/cis/center-for-securities-studies/pdfs/CAD-37-4-7.pdf.

[5] Javakhishvili, Jana. 2016. “Stones Speaking: Reading Conflicting Discourses in the Urban Environment.” Caucasus Analytical Digest 8-11. Accessed January 6, 2018. http://www.laender-analysen.de/cad/pdf/CaucasusAnalyticalDigest80.pdf.

[6] Constable, David. 2012. “Kartlis Deda: The Importance of Georgia’s Most Famous Woman‏.” Huffington Post. October 29. Accessed January 6, 2018. http://www.huffingtonpost.co.uk/david-j-constable/kartlis-deda-the-importan_b_1776626.html.

[7] Edwards, Maxim. 2016. “Victory Day in Tbilisi.” Open Democracy. May 10. Accessed January 6, 2018. https://www.opendemocracy.net/od-russia/maxim-edwards/victory-day-in-tbilisi.

[8] 2011. “In Vake Park the Memorial to be Installed in Commemoration of 1924 Riot.” GHN News Agency. August 28. Accessed January 7, 2018. http://eng.ghn.ge/news-4309.html.

[9] Andronikashvili, Zaal. 2011. “The Glory of Feebleness. The Martyrological Paradigm in Georgian Political Theology.” In Identity Studies, Volume 3, 92-119. Tbilisi: Ilia State University. Accessed January 7, 2018. http://ojs.iliauni.edu.ge/index.php/identitystudies/article/view/27.

[10] 2010. “Saakashvili Addresses Nation on Independence Day.” Civil.Ge. May 26. Accessed January 7, 2018. http://www.civil.ge/eng/article.php?id=22340.

[11] 2004. “В Тбилиси у мемориала воинам, погибшим в боях в Абхазии и Южной Осетии, установлен почетный караул.” Ria Novosti. February 26. Accessed January 7, 2018. https://ria.ru/society/20040226/535327.html.

[12] 2011. “Ronald Reagan Statue Unveiled in Tbilisi.” Civil.Ge. November 23. Accessed January 7, 2018. http://civil.ge/eng/article.php?id=24178%E2%80%8F.

* Эта история была подготовлена при поддержке посольств США на Южном Кавказе. Мнения, выраженные в публикации, отражают точку зрения авторов и могут не совпадать с мнением посольств США.

** Все фото, представленные в истории, были сделаны Кати Сартаниа и Татев Биджоян, кроме тех, на которых указано иное.

*** Эта история является частью серии материалов о постсоветских трансформациях исторической канвы города, мест памяти и памятников в Тбилиси, Ереване и Баку.