Перешагнуть через границу: транснациональные сети как механизм разрешения конфликтов

Аналитика

Виктор ­Воронков, Филип Гамагелян, Севиль Гусейнова, Жанна Крикорова

Казалось бы, говорить сегодня о федерализации Южного Кавказа – чистая утопия. Уровень доверия политических режимов друг к другу практически на нуле. Память о недавних войнах еще кровоточит, и новая война в Карабахе кажется все более неизбежной. Сегодня наивно ожидать здесь даже самого слабого объединения в конфедеративных рамках типа Европейского Союза. Каждое из государств смотрит на соседей с подозрением, если не с неприкрытой враждебностью. Большинство границ либо труднопреодолимо, либо закрыто на прочный засов.

Но данные заключения справедливы, если рассматривать идеальные модели взаимоотношений между государствами на макроуровне. В реальной жизни всё намного сложнее и проще. Размышляя о так называемой геополитике, мы обычно склонны оперировать «государственными интересами», не принимая во внимание индивидуальные интересы граждан соответствующих государств и гражданского общества в целом. Между тем, история знает массу примеров того, как именно гражданские инициативы изменяли роль границ в жизни людей. Вслед за гражданами, меняющими свое восприятие соседей по ту сторону границы, следовало и государство, устанавливающее новые правила общения с соседними странами. Так, например, возник и развивался Европейский Союз.

Table of Contents

Введение

Гражданские общества и государственные границы

Рутинное использование границы

Уровень рутины: пример Садахло

Гражданское общество и границы

Опыт общекавказского миротворчества: проект «Кавказский Форум»

Краткая история Imagine – Центра по трансформации конфликтов

Заключение

 
Гражданские общества и государственные границы

Для того, чтобы выяснить, какие существуют возможности и ресурсы для федерализация, необходимо сменить плоскость анализа, а именно перевести его на уровень гражданского общества.

В  целом, деятельность гражданского общества по выработке стратегий, «перешагивающих» границы, можно свести к двум основным типам. Первый тип характеризует поведение людей в приграничных сообществах, где население использует факт существования и возможности пересечения государственной границы в своих повседневных деятельности. Это уровень рутины: привычного, обыденного поведения, направленного на получение тех или иных выгод.

Второй тип, направленный на стирание границ, характеризуется проектной деятельностью. Если на уровне повседневной рутины граждане используют вполне прагматичные частные цели (в первую очередь, связанные с улучшением собственного экономического положения), то цели, установленные на уровне проектной деятельности, вписываются в определенную идеологию. Активисты гражданского общества постепенно приходят к пониманию того, что процессы глобализации сами по себе нивелируют границы внутри различных сфер деятельности и способствуют развитию трансграничных связей и сетей. При чем речь идет не только о движении капитала и рабочей силы, но и не в меньшей степени о формировании транснациональных сетей гражданского общества, активисты и организации которого объединяются на основании общности интересов и совместной деятельности (в том числе, миротворческой).

Далее в статье будут обсуждаться примеры обоих типов деятельности гражданского общества, вынуждающих политиков принимать во внимание интересы граждан при установлении правил взаимоотношений с соседними странами.

Рутинное использование границы

Если говорить о рутинном использовании границы в повседневной деятелности, то население приграничных регионов вырабатывает собственные правила поведения по отношению к соседям, живущим по другую сторону границы. Очень часто можно наблюдать, как обычные люди, бизнес, некоммерческие организации и даже местные администрации осуществляют перешагивание через границу.

Нет сомнений, что со временем и на Южном Кавказе будут развиваться процессы, которые за последние десятилетия ХХ века стали характерными для целого ряда приграничных районов европейских стран. Собственно, идея прогнозируемого будущего была сформирована в результате знакомства с литературой, отражающей развитие так называемых «еврорегионов»[i], а также на основе наших многолетних исследований приграничных пространств как стран Южного Кавказа, так и России и некоторых других стран.

Концепция развития подобных процессов может быть описана достаточно просто. По обе стороны межгосударственной границы находятся чаще всего слаборазвитые периферийные районы. Их удаленность от столицы и бедность собственных ресурсов делают призрачными перспективы ликвидации всё увеличивающегося разрыва в уровне экономического развития и качества жизни населения между центром и периферией. В редких случаях – да и то, только в высокоразвитых странах – специальная экономическая политика, направляющая в эти районы мощные инвестиции, и за счет снижения налогов и особых льгот стимулирующая перемещение капиталов, предоставляет новые шансы для социального и экономического роста.

В условиях непроницаемой границы такие районы обычно легко превращаются в зоны социального бедствия. Их характеризуют такие показатели как низкая занятость и бедность населения, отсталая отраслевая структура, плохая инженерная и социальная инфраструктура, низкое качество жизни. Все это, в результате, приводит к бегству наиболее энергичной части населения в более развитые районы страны (или за рубеж), что еще больше усугубляет местные проблемы.

Однако по мере ослабления пограничного режима для периферийных районов возможны новые стратегии развития. Тесное сотрудничество соседних по обе стороны границы районов может привести к появлению нового фокуса развития непосредственно на границе двух государств. Подобные трансграничные, в первую очередь, экономические стратегии ведут к формированию новых социальных сетей, которые включают в себя жителей обеих приграничных территорий. В Европе такие регионы, возникшие на различных межгосударственных границах за последние два десятилетия, получили название еврорегионов. Лежащая на поверхности аналогия подталкивает нас к понятию кавказских зон, что особенно актуально в контексте представленного ниже примера формирования прообраза такого трансграничного пространства.

Уровень рутины: пример Садахло

Уже сегодня на Южном Кавказе можно найти перспективные для взаимовыгодного сотрудничества приграничные территории (Yalçın-Heckmann 2007)  (Demirdirek 2007). Как примеры можно упомянуть прилегающие к государственным границам районы Садахло (Грузия) – Баграташен (Армения), Сарпи (Грузия) – Сарп (Турция), поселок Веселое (Россия), расположенный на границе с Абхазией, город Астара, разделенный азербайджано-иранской границей. Возможно, что в будущем по мере сглаживания межгосударственных конфликтов возникнут и другие перспективные территории такого развития[ii]. Отмеченные нами случаи выделяются тем, что пункты перехода границы здесь постоянно весьма оживлены и играют важную транзитную роль. В определенном смысле можно сказать, что речь идет о разделенных поселениях, каждой из частей которых государственная граница задала собственный вектор развития.

В связи с этим, возможно, анализ ситуации на границе Грузии и Армении в районе Садахло – Баграташен поможет понять, какие возможности для развития таят разные формы приграничного сотрудничества. Неподалеку от границы находится пограничный переход между Грузией и Азербайджаном Красный Мост[iii], который при иных политических условиях может стать еще одним положительным фактором этой зоны.

Садахло – очень большое село (по переписи 2002 года там проживало 9,5 тысяч человек), административно приписанное к муниципалитету Марнеули области Квемо-Картли. Оно находится в 28 километрах от города Марнеули. Известность селу принес знаменитый приграничный рынок, простиравшийся до Баграташена с армянской стороны границы, и на котором встречались продавцы и покупатели из трех государств (Азербайджана, Армении и Грузии). Здесь продавались товары, привезенные из Азербайджана, Турции и других стран.

Рынок обеспечивал доход 90% местного населения. Возникали деловые и дружеские связи между жителями трех соседствующих стран. Все отношения строились на доверии. Местные торговцы брали товары на большие суммы в долг у приезжих из Азербайджана и так же в долг отправляли в Армению. Благодаря рынку оба села быстро развивались («Все ездили на джипах, все понастроили двухэтажные дома»[iv]). Такой рынок мог стать центром развития для всей окружающей его территории.

Однако в 2006 году рынок был закрыт распоряжением правительства Грузии. Похожий рынок пытались позже воссоздать в Баграташене, но перезагрузка не удалась. В одночасье разорились все местные предприниматели и торговцы. Завис (иногда набранный на десятки тысяч долларов) товар. Накопились огромные долги. Существенно изменился привычный образ жизни, сформированный прежним достатком («Теперь на свадьбах меньше людей, и подарки дарят реже»).

Рабочих мест в селе очень мало. Люди заняты примитивной торговлей и сельским хозяйством, которое ведется на очень низком уровне, поскольку из-за нехватки воды возникают сложности с орошением земли. Торговля же оживает на железнодорожной станции. Село удачно располагается на железнодорожной и автомобильной трассе Тбилиси-Ереван. Большую роль в поддержании жизнедеятельности играют деньги, присылаемые родственниками, работающими в России и Азербайджане.

Стороннего наблюдателя, смотрящего сквозь призму «этнического видения», может удивить тот факт, что подавляющее большинство жителей Садахло считают себя азербайджанцами, в то время как их соседи по ту сторону границы – исключительно армяне[v]. При этом, тот же наблюдатель в «этнических очках» будет постоянно держать в уме Карабахскую войну, в контексте которой армяне и азербайджанцы представляются смертельными врагами. Масло в огонь добавляют некоторые политики, играющие на поле грузинского национализма и запугивающие жителей Грузии ирредентизмом азербайджанцев Квемо-Картли или армян Джавахети.

Исходя из такого подхода некоторые исследователи также оценивают экономические связи между армянами и азербайджанцами Грузии как миротворческие[vi], считая, что конфликт между Азербайджаном и Арменией должен естественным образом возбуждать взаимную ненависть у всех, кто считает себя азербайджанцем или армянином. Эта устойчивая иллюзия легко опровергается конкретными исследованиями. Люди не обязательно лояльны к правящему режиму, они не принадлежат государству, которое требует от них ненависти к «врагу». И деловые или дружеские отношения армян и азербайджанцев в Садахло, Санкт-Петербурге или Берлине, скорее правило, нежели повод для удивления. И в этом смысле деловая активность в Садахло-Баграташене не имеет отношения к миротворчеству. Здесь и так царит прочный мир.

В нашем кейсе все люди – просто соседи, независимо от их самоидентификации и родного языка. В этом смысле местные азербайджанцы такие же граждане Грузии, как и местные армяне или грузины. Армяне не стремятся переселяться на соседнюю «этническую родину», где условия существования ничем не лучше, чем на грузинской периферии. На заработки местные жители уезжают в Россию или в Европу.

Жители обоих сел часто посещают соседей, поскольку переход границы упрощен до минимума. Но местные жители зачастую просто пересекают узкую пограничную речку. И их обычно не задерживают. В повседневности реальная граница для местного населения существует только в районе официального пункта перехода. Стоит немного отойти от него и можно свободно попасть в чужую страну. Некоторые жители Садахло облюбовали себе, например, привычное место отдыха на армянской стороне. Конечно, пограничники время от времени проходят дозором вдоль границы (которая фактически является лишь линией на карте), но местных «нарушителей» стараются не замечать. С другой стороны, нередко можно наблюдать, как кто-то из армянских пограничников заходит в расположенный на грузинской территории ресторан, чтобы за стаканом вина обсудить какие-то дела с садахлинскими бизнесменами.

То же самое можно сказать и относительно взаимовыгодного развития бизнес-проектов с обеих сторон. Так, например, через реку идет и контрабанда (от сумок до целых фур). Иногда под покровом ночи переправляются грузовики с товаром, которые должны успеть порожними вернуться до рассвета. Местный авторитетный бизнесмен детально рассказывал, как осуществляются здесь контрабандные связи. Большая часть бизнеса держится на разнице цен по обе стороны границы.

К сожалению, этика исследователя не позволяет детально рассказывать об обмене услугами соседей из двух государств (эти отношения часто поддерживаются на грани закона, а то и носят противозаконный характер). Наблюдения позволяют сделать вывод, что на уровне населения граница в ряде случаев (например, в районе Садахло-Баграташен) служит не преградой для развития взаимовыгодных добрососедских отношений, а напротив, является мощным стимулом для их развития.

Очень мало известно об официальных попытках сотрудничества через границу местных администраций (вполне возможно, что они ограничиваются пока взаимным обменом делегациями дружбы по праздничным поводам), однако наступит время реальной концентрации пусть и скудных ресурсов для реализации совместных амбициозных планов (например, строительства современного больничного комплекса и т.п.).

Граница не разделяет людей на «свой-чужой». Это пытается сделать государство. Но официальные правила контроля на границе действуют лишь в определенных ситуациях. В большинстве случаев мы можем наблюдать доминирование неформальных (и часто противоречащих декларируемым) правил, которые сформировались у людей в процессе повседневной приграничной жизни. С годами образовались плотные социальные сети жителей приграничья, в которые включены и сами пограничники. Таким образом, тема сближения через экономически выгодные обеим сторонам стратегии совместного развития на Кавказе уже имеет свою историю[vii]  (Champain 2004)  (Huseynova 2009)  (Nelson 2000).

Гражданское общество и границы

Если обсуждать инициативы по «стиранию границ» со стороны гражданского общества, то проектный тип такой деятельности становится понятным на конкретных примерах, два из которых показывают, каким образом общие групповые интересы граждан разных стран меняют представления о соседях и формируют атмосферу доброжелательности и взаимовыгодного сотрудничества вместо прежней подозрительности и даже враждебности. Часто такая «народная дипломатия» облегчает государствам возможности вступать в более тесные дружественные отношения и, уж во всяком случае, обеспечивает нормализацию отношений между обществами.

Опыт общекавказского миротворчества: проект «Кавказский Форум»[viii]

Идея Кавказского Форума (КФ) неправительственных организаций возникла в июле 1998 года во время встречи в Приэльбрусье в рамках проекта построения доверия между грузинскими и абхазскими НПО. По предложению абхазских и грузинских коллег на эту встречу были приглашены также представители неправительственных организаций из двенадцати регионов Северного и Южного Кавказа, а также из Москвы. Предлагая общекавказский формат, абхазская сторона объяснила это тем, что в двустороннем грузино-абхазском диалоге они чувствуют определенное давление, а миротворческий процесс воспринимается как попытка вернуть Абхазию в состав Грузии.

Другим аргументом в пользу общекавказского формата стало мнение, что мирные инициативы необходимо обсуждать в региональном контексте, так как практически весь постсоветский Кавказ превратился в арену вооруженных политических конфликтов, которые были моментально этнизированы: нагорно-карабахского, aбхазского и югоосетинского, осетино-ингушского, чеченского. Некоторые из этих конфликтов осложнялись присутствием добровольцев из других областей Кавказа. Так в войне в Абхазии участвовали добровольные вооруженные формирования из Чечни, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгеи.

Британская неправительственная организация International Alert («Алерт»), являвшаяся организатором и медиатором грузино-абхазского миротворческого проекта, пошла навстречу предложенной инициативе в целях более эффективной реализации проекта.

Но так случилось, что инициатива, в основе которой лежала идея использования общекавказского формата для повышения результативности процесса, на встрече в Приэльбрусье приобрела совершенно иной целевой вектор: доминантой стала общекавказскость. На встрече в Нальчике присутствовало более сорока активистов, в том числе лидеры НПО и эксперты. В процессе обсуждения ситуации в кавказском регионе участники пришли к выводу, что усилия представителей гражданского общества необходимо направить на преодоление всеобщего отчуждения и развитие общекавказского гражданского пространства. Решение о создании общекавказской неправительственной сети отразилось в принятом на той же встрече документе, получившем название «Эльбрусская декларация». В ней провозглашалось создание Кавказского Форума НПО, определялись цели и задачи сообщества. Декларация стала не просто учредительным документом, но и «основным законом» КФ на протяжении всей его деятельности.

«Эльбрусская декларация» была сфокусирована на укреплении доверия и сотрудничества между народами Кавказа, содержала положения о возрождении кавказской культуры и поддержании совместных гражданских инициатив, направленных на формирование толерантности, развитие политической культуры, утверждение гражданского сознания, возрождение традиций мирного сосуществования, преодоление этнической неприязни и предрассудков. В числе основных задач, которые мог бы решать Форум, были выделены следующие: обеспечение возможности регулярного контакта и политического диалога на Кавказе; установление эффективной коммуникационной сети между участниками Форума; поддержка и развитие НПО и конкретных проектов, инициируемых в рамках основных направлений деятельности Форума.

Процесс институционального развития КФ, представляющего собой сетевую структуру, не прекращался на протяжении практически всей его деятельности. Помимо «Эльбрусской декларации» Кавказским Форумом были приняты еще два важных документа, регламентирующих деятельность КФ и отражающих динамику его развития: «Положение о Кавказском Форуме НПО. За мир и стабильное развитие» (Владикавказ, март 2002 г.) и «Стандарты Кавказского Форума» (Владикавказ, март 2004 г.).

Главным элементом структуры Форума стал Координационный совет (КС), куда вошли по одному представителю НПО из всех представленных на тот момент в Форуме кавказских регионов. Если первоначально в КС входили 12 человек, то постепенно, по мере подключения к работе Форума представителей других регионов Кавказа, их стало 16. В дальнейшем было принято решение о ротации координаторов из регионов. Была также создана исполнительная структура. Функции общей координации деятельности КФ были возложены на Исполнительного секретаря, в паре с которым работал представитель из региона. Все должности – ротационные.

Решения принимались только на основе консенсуса, то есть каждый член КС КФ имел право вето. Впрочем, трудно вспомнить хотя бы один случай, когда кому-то пришлось бы воспользоваться этим правом. Здесь крылась еще одна важная особенность работы Форума, которую в свое время очень точно описал Геворг Тер-Габриелян – в то время руководитель программ по Евразии International Alert. Нужно подчеркнуть, что при активном содействии именно этой организации и огромных личных усилиях самого Тер-Габриеляна и стало возможным рождение и становление КФ. Итак, он обозначил эту особенность, как «минимальный консенсус», когда, например, с предложением согласны основные «оппонирующие стороны» (скажем, армянин и азербайджанец), и к ним присоединяется еще кто-то нейтральный, то остальные уже довольно легко принимают выдвинутое предложение.

Одним из факторов, обычно создававшем трудности в работе кавказских сетей, было различие статусов регионов. НПО, участвовавшие в КФ происходили из субъектов РФ, суверенных государств и непризнанных республик Южного Кавказа. В КФ эту проблему решили, постановив, что координаторы Форума не уполномочены представлять свои территории или какие-либо политические образования и силы. Они представляют только себя и свою неправительственную организацию. Географически место их пребывания определяется не регионом, а городом. Это превращало Форум в сообщество граждан (экспертов) разделяющих идеи КФ: толерантных, приверженных гражданским ценностям, а также верящих в общекавказскую идентичность и соотносящих себя с нею. Кроме того, это деполитизировало деятельность Форума, придавая процессу исключительно гражданский статус. В этом смысле можно утверждать, что Форум действительно опирался на общие гражданские ценности.

Важной сферой деятельности КФ являлось распространение форумовских идей. Здесь также пришлось учитывать контекст: например, разную степень заинтересованности участников в продвижении тех или иных идей. Гражданские общества в Армении, Азербайджане и Грузии активно развивались, не будучи ограниченными в своем сотрудничестве с грантодателями. Участвуя во множестве сетей, работая в десятках проектов, НПО этих регионов не воспринимали КФ в качестве особенной, отличной от других и необходимой им структуры.

Совершенно иначе воспринимался Форум на Северном Кавказе и в непризнанных республиках Южного Кавказа. В КФ они видели выход из изоляции, возможности для формирования общекавказских и международных контактов, потенциал развития. Неравным также был интерес к Форуму в Баку, Ереване и Тбилиси. В Тбилиси всегда симпатизировали общекавказскости, часть ереванского НПО-истеблишмента поддерживала Форум за идею, другая часть – ради Степанакерта. Баку в такой ситуации просто не мог себе позволить оставаться в стороне. Все понимали, что если Форум станет авторитетной структурой в регионе, то интерес к нему неизбежно будет повышаться.

Над распространением идей КФ работали как исполнительные структуры, так и координаторы в регионах. Позиция регионального координатора не оплачивалась. Помимо форумовской деятельности многие из участников работали в других проектах, в своих собственных программах. На каком-то этапе деятельности КФ сами же координаторы предложили, чтобы вся работа, которую они делают у себя дома, соотносилась с Форумом, заявив о желании и готовности вносить свой личный вклад и труд своих коллег по НПО в общую форумовскую «копилку».

Но для масштабного эффекта недостаточно только человеческих ресурсов. Огромную роль играет финансовая поддержка. Кроме того, для масштабного охвата необходимо время. За семь лет работы КФ в орбиту его деятельности было вовлечено примерно 600-700 активистов. Хотя Форум и обладал потенциалом и ресурсом легитимности для воплощения своих идей, однако на данном отрезке времени не было шансов трансформировать набор этих идей в некую устойчивую идеологию, которая могла бы служить идейной платформой для формирования региональной системы взаимодействия. Это связано, в первую очередь, с политической расколотостью Кавказа. Ни государственные власти в странах Кавказа, ни внешние силы не были заинтересованы в той модели сотрудничества, которую предлагал КФ.

Цели, обозначенные в «Эльбрусской декларации», лишь дают представление о желаемой исторической перспективе. Не случайно этот документ называется декларацией, ибо перечисленные цели, конечно, декларативны. Они, скорее, отражают ценностный и гражданский подход, но никак не являются стратегическим планом построения стабильного и мирного Кавказа. Форум и не мог ставить перед собой иные цели. В кулуарах КФ часто звучали суждения, что необходимо конкретизировать цели, например, поставить задачу создания на базе Форума организации, идентичной ОБСЕ. Однако такого рода предложения не высказывались официально. Все понимали, что, с одной стороны, по этому вопросу консенсус вряд ли достижим, а с другой, – большинство попросту не верило в такую возможность, считая ее неосуществимой.

Со временем КФ осознал необходимость кардинального институционального преобразования в своем стремлении к независимости и влиятельности. Однако вскоре прекратил свою деятельность. Почему? Можно сказать, что так сложились обстоятельства. Закончилось финансирование, доноры потеряли интерес к региональным проектам, ужесточилась позиция российской власти по отношению к международным неправительственным программам (что непосредственно ощутили на себе партнеры из регионов Северного Кавказа). Таким образом, есть ряд очевидных совпадений, но во всем этом была и своя закономерность. Переход Форума на новый уровень институционализации требовал новых идей и целей, которые так и не были разработаны.

Обобщая итоги деятельности КФ, можно констатировать, что Форум функционировал в рамках поставленных задач. Основные направления деятельности были связаны с развитием гражданского общества на Кавказе, поддержкой мирных инициатив, миротворческими и гуманитарными миссиями, анализом этнополитической ситуации с целью предупреждения конфликтов. Репертуар деятельности КФ был обширен: семинары и конференции, тренинги, мониторинги, креативные игры, гуманитарные акции, а также заявления и обращения, направленные на защиту прав человека, когда их нарушение угрожало миру и стабильности в регионе.

Перечень успешных примеров реализации стратегии КФ может занять несколько страниц. Однако, имеет смысл упомянуть наиболее яркие из них:

Конференция по традициям разрешения конфликтов на Кавказе (книга, изданная по материалам конференции, была впоследствии переиздана, что свидетельствовало о большом интересе к этой теме);

Проект «Забытые регионы», направленный на поддержку и развитие гражданского общества Карабаха, Южной Осетии, регионов Северного Кавказа;

Встречи экс-комбатантов Кавказа, а также людей с ограниченными возможностями, пострадавшими в период вооруженных конфликтов;

Встречи женщин–общественных лидеров, приведшие к созданию новой общекавказской сети – «Лиги женщин Кавказа»;

Миротворческая миссия в Карачаево-Черкесии в 1999 году, ставшая по существу началом реального форумовского миротворчества; отчет по результатам миссии, согласно отзывам западных специалистов, отличался непредвзятостью и полнотой анализа;

Мониторинг президентских выборов в Кабардино-Балкарии в 2002 году, когда на политической арене возникла новая авторитетная сила, представляющая альтернативу действующему президенту, что грозило дестабилизацией ситуации. Отчет КФ был использован кандидатами в президенты, несогласными с результатами выборов, для подачи заявления в суд международной инстанции;

Издание сборника рассказов о войне писателей Южного Кавказа «Время жить».

Уникальность Кавказского Форума как модели регионального сотрудничества состоит в том, что по его подобию могут строиться наднациональные системы взаимодействия, без которых почти невозможно обеспечить безопасность и мирное развитие. Общекавказский формат медиации, положивший начало Кавказскому Форуму, утвердил главный ценностный принцип – общая забота о каждом стимулирует заботу каждого об общем; подтвердил, что эволюционная форма урегулирования конфликтов является гарантированным методом достижения долгосрочных мирных перспектив. Процесс сотрудничества и совместного развития уже сам по себе, безотносительно к конфликтам, формирует устойчивую модель мирного сосуществования. Общекавказский формат доказал, что обеспечить динамику и результативность такого процесса гораздо проще в региональном контексте.

Главным методологическим достижением КФ можно считать гибкость в выборе тех или иных методов, открытость для новых креативных методик, умение адаптировать механизмы работы под специфику и географию проекта. Так в единую команду, ответственную за исполнение проекта, могли быть включены представители из конфликтующих регионов. Такая команда вызывала доверие участников проекта (со временем КФ принял другие критерии отбора в команду: приверженность идеям КФ, профессиональные качества и личностные возможности и лишь затем – политическую принадлежность).

Анализ истории существования Кавказского Форума приводит к выводу, что, несмотря на прекращение его деятельности, он оказал серьезное влияние на осознание многими представителями гражданских обществ регионов Кавказа общности целей и ценностей, значительно изменил оптику взгляда на соседей по региону.

Стимуляторами федерализации могут быть самые различные организации, в деятельности которых государственные границы не имеют особого значения. Это могут быть, например, международные профессиональные ассоциации (объединения негосударственных организаций в сфере науки, культуры, образования, здравоохранения, спорта и т. п.). Сама деятельность таких организаций подразумевает общие интересы, направленные на «стирание границ». Еще эффективнее в этом смысле действуют объединения профессионалов, главной целью которых является непосредственное влияние на миротворческий процесс в регионе.

Далее представляем Вашему вниманию историю развития успешной инициативы, деятельность которой имеет прямое отношение к данному сборнику.

Краткая история Imagine – Центра по трансформации конфликтов

В 2005 году армянские и азербайджанские студенты, обучающиеся в США в магистратуре по специальности разрешения конфликтов, выдвинули идею развития армяно-азербайджанского диалога для молодежи. Поначалу для финансирования диалогов было решено привлечь азербайджанских и армянских бизнесменов, так как это способствовало бы диалогу сразу на двух уровнях: для молодежи и для бизнесменов. Вскоре было собрано достаточно средств. Однако в последний момент встреча была отменена по причине государственного вмешательства.

Спустя два года, в начале 2007-го, при поддержке посольств США в Ереване и Баку долгожданная программа диалога стала реальностью для армянских и азербайджанских студентов, участвовавших в магистерской программе стипендий Эдмунда Маски (Muskie), осуществлявшейся под руководством Совета по международным исследованиям и обменам (IREX) и при поддержке Госдепартамента США. Тогда целью программы было создание армяно-азербайджанского трансграничного сообщества американских выпускников.

Первый диалог Imagine, в котором приняло участие 12 человек, был проведен в мае 2007 года на уединенном острове в штате Мэн, США. Команда координаторов состояла из трех человек: армянина, азербайджанца и американца. В последующие два года, в 2008 и 2009 гг, в США были проведены еще два аналогичных диалога для выпускников программы Muskie, а также Глобальной программы студенческого обмена Ugrad. Это привело к постепенному расширению сформировавшейся сети выпускников. С 2009 года диалоги были перенесены в сам регион Южного Кавказа.

Методология программы диалога была изначально разработана для работы в контексте армяно-турецких отношений в 2005-2007 гг. Однако уже с 2007 года центр Imagine применяет эту методологию в армяно-азербайджанском, сирийском, грузино-абхазском, грузино-южноосетинском, а также общекавказском и других региональных контекстах.

Перед организаторами с самого начала стоял концептуальный выбор методологии. В миротворческом процессе различаются три подхода, каждый из которых опирается на собственную теоретическую базу. Управление конфликтом – это подход близкий к школе политического реализма, основанной на убеждении, что конфликты практически неразрешимы, и лучшее, что можно сделать — это управлять ими и минимизировать насилие. Подход разрешения конфликта ближе к школе политического либерализма и основывается на вере в кооперативную природу человека и возможность взаимовыгодных  решений для всех сторон конфликта (принцип win-win). Трансформация конфликта базируется на конструктивистской парадигме, не признает идентичности или отношений как неизменно заданных и ставит перед собой цель трансформировать как отношения между разными группами, так и сами идентичности групп.

Команда Imagine сделала выбор в пользу трансформации конфликта, поскольку этот подход предполагает долгосрочное видение, а также глубокую трансформацию отношений обществ как друг к другу, так и к самому конфликту. Этот выбор непосредственно отразился и в названии организации: Центр по трансформации конфликтов Imagine. В рамках общей концепции трансформации конфликта, центр Imagine разработал собственную методологию для программы диалогов, которые проводятся командой модераторов из Армении и Азербайджана,  а также Турции, Европы и США.

Методология диалога сосредоточена, в первую очередь, на личной трансформации участников. На протяжении всей программы ее формальные и неформальные компоненты способствуют установлению личных связей между участниками. Упражнения по построению доверия оживляют процесс, одновременно решая важные аспекты командного взаимодействия и коммуникации. Мероприятия, проводимые по вечерам после интенсивных дневных сессий диалога, делают зыбкими границы, изначально разделявшие участников, и помогают создать дружескую атмосферу сотрудничества, невзирая на напряженность, накопленную в течение дня. Совместное проживание и досуг также способствуют развитию взаимопонимания и доверия между участниками.

Между сессиями диалога проводятся также тренинги по конфликтологии. Участники приобретают навыки ведения сложных разговоров; учатся тому, как выражать свои эмоции и показывать свою уязвимость без создания конфронтации, как распознавать собственные стереотипы и темы, задевающие их чувства. Применяя совместно полученные знания и навыки, участники могут более осознанно вести конструктивный диалог.

Центральной частью программы являются сессии диалога. Они включают в себя обсуждение ключевых вопросов, связанных с конфликтом, а именно истории, войны и нынешних отношений. На протяжении диалога координаторы помогают участникам анализировать динамику взаимодействия между конфликтующими группами. В отличие от многих проектов по разрешению конфликтов, намеренно оставляющих в стороне различия и акцентируя внимание на общности, методология Imagine позволяет участникам открыто проявлять свои различия, слушать и понимать друг друга, а также обсуждать факторы, движущие конфликтом и поддерживающие его. Участникам предлагается отойти от традиционно противоборствующих позиций и обсудить конфликт как общую проблему, которая должна быть разрешена совместными усилиями и таким образом, чтобы решение удовлетворяло потребности в безопасности всех вовлеченных сторон и отвечало их интересам.

Участникам, вокруг личной трансформации которых выстроена вся методология, предоставляется возможность поделиться друг с другом личными историями о влиянии, оказанном войной, не только на общества, но и на их собственную жизнь. Только после осознания и примирения с различиями между ними и, вместе с тем, построения тесных взаимоотношений, участники подходят к финальной стадии программы диалога — планированию будущего. На этом этапе перед ними ставится задача определения направлений сотрудничества и разработки плана действий для решения существующих проблем между двумя обществами.

Диалог, объединяющий людей по обе стороны конфликта, остается основной программой центра Imagine с момента его основания. Сотни участников прошли через диалог и сегодня являются прочным сетью выпускников и поддержкой Центра.

К 2008 году в деятельности Центра появился новый компонент: воркшопы для самых активных выпускников диалога с обеих сторон с целью предоставления им коммуникационной платформы для разработки пост-диалоговых проектов. Во время этих встреч участники разрабатывают и планируют детали совместных действий или даже целых проектов, над реализацией которых будут вместе работать. Участники также получают необходимые навыки, чтобы суметь координировать свои новые проекты.

На данном этапе организация осуществляет проекты по нескольким направлениям.

Серия встреч «Преодолевая тупик», начатая в 2008 году как совместная армяно-азербайджанская инициатива, объединялa экспертов по разрешению конфликтов, а также гражданских активистов и дипломатов из Армении, Азербайджана, ОБСЕ и США. Целью этих встреч являлось оказание содействия официальному переговорному процессу и координация усилий официальной (Track I) и народной (Track II) дипломатии в решении нагорно-карабахского конфликта. В 2015 году проект «Преодолевая тупик» стал региональной инициативой, объединившей в единый виртуальный аналитический центр ученых-практиков и аналитиков со всех уголков Южного Кавказа, а также Турции и России.

В апреле 2010 года началось издание журнала на тему нагорно-карабахского конфликта с совместной армяно-азербайджанской редакционной коллегией. В 2015 году журнал стал региональным и ориентированным на все конфликты на Южном Кавказе, а также в Турции, и теперь управляется совместной армяно-грузино-азербайджано-турецкой редакционной коллегией. Сегодня Журнал по трансформации конфликтов «Кавказский выпуск» представляет собой независимое издание, предоставляющее ученым, практикам, политическим аналитикам, начинающим исследователям, журналистам площадку для анализа и обсуждения конфликтов и связанных с ними вопросов.

Еще одним направлением деятельности Imagine стали диалоги, тренинги и семинары для журналистов. Это привело к созданию профессиональной сети журналистов конфликтующих сторон, которые посредством совместного развития навыков, обмена опытом и диалога способствуют созданию альтернативного дискурса, противодействующего предвзятому освещению конфликтов. Самые недавние проекты в сфере журналистики – «Этическое освещение конфликтов на Южном Кавказе» и «Осенняя школа и диалог для журналистов и аналитиков» – мобилизовали ряд журналистов и аналитиков Южного Кавказа и Турции. Они объединились на базе упомянутого выше «Кавказского выпуска» как источника альтернативной информации, политического анализа и практических исследований, а также платформы для разработки общего видения проблем и общих стратегий и формирования транснациональных профессиональных сетей.

Центром Imagine осуществляется еще один проект, который способствует развитию критического взгляда на поддерживающие конфликт официальные идеологические подходы к историографии и преподаванию истории. В рамках данного направления формируется сообщество историков по обе стороны конфликта, выявляющих проблемы в историографии и преподавании истории, и работающих вместе над созданием альтернативных доминирующим нарративов и дискурсов. Историками и преподавателями было совместно разработано методологическое пособие «Проблемы и перспективы подготовки учебников и преподавания истории на Южном Кавказе». Опираясь на это пособие, участники также подготовили пилотные уроки по истории, иллюстрирующие применение новой методологии. Уроки были пилотированы в школах, получив положительные отзывы как от учителей, так и учеников.

Сегодня Imagine остается уникальной организацией, которая была создана и управлялась совместной армяно-азербайджанской, а сегодня – региональной командой.
Заключение

Кавказский мир до появления транснациональных региональных организаций и кавказский мир сегодня – это два разных мира. Представляется, что при всей активности государственной пропаганды, если она направлена на воспитание враждебности к людям, живущим по другую сторону границы, кавказские общества никогда не станут местом тотальной  ксенофобии, подозрительности или враждебности к соседям. Описанные гражданские инициативы зарождают надежды в душах тысяч и тысяч граждан на то, что все политические конфликты могут быть решены, границы превратятся лишь в линии на карте и наступит день, когда жители региона смогут бесконфликтно сосуществовать в едином общекавказском пространстве в рамках конфедерации типа Евросоюза.
Bibliography

Aivazsihvili, Lale Yalçın-Heckmann & Nino. «Scales of Trade, Informal Economy and Citizenship at Georgian-Azerbaijani Borderlands.» В Subverting Borders: Doing Research on Smuggling and Small-scale Trade, создатель B. and J. Miggelbrink (eds.) Bruns, 187-205. Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 2012.

Champain, P. «Introduction.» В From war economies to peace economies in the South Caucasus, создатель D. Klein, & N. Mirimanova (Eds.) P. Champain, 18-27. London: International Alert, 2004.

Demirdirek, L. Yalçın-Heckmann & H. «Introduction: Encounters of the postsocialist kind; the movement of goods and identities within and beyond the former socialist world.» The Anthropology of East Europe Review, Vol. 25, Issue 1, 2007: 6-14.

Huseynova, S. «Azerbaijanis and Armenians in Georgia: Spaces of coexistence.» В Positive examples of coexistence from the history of peoples and states of the South Caucasus , создатель В S. Grigoryan (Ed.), 33-44 . Yerevan: ACGRC, 2009.

I., Juvarly T. & Shabanov. «The potential impact of Sadakhly market on the settlement of the Armenian-Azerbaijani conflict.» В From war economies to peace economies in the South Caucasus, создатель D. Klein, & N. Mirimanova (Eds.) В P. Champain, 216–238. London: International Alert, 2004.

Medeiros, Eduardo. «Territorial Impact Assessment and Cross-Border Cooperation .» Regional Studies, Vol. 2(1), 2015: 97-115.

Nelson, J. «The business of peace: The private sector as a partner in conflict prevention and resolution.» The Prince of Wales Business Leaders Forum. London: International Alert, & Council on Economic Priorities, 2000.

Patricia Garcia-Duran, Toni Mora. «Montserrat Millet Measuring the Impact of EU Support for Cross-border Regional Cooperation.» Journal of Contemporary European Research, Vol. 7(3) , 2011: 345-362.

Sezgin, Ervin, и Gülden Erkut. «Turkish Border Regions and Cross-Border Cooperation in the EU Accession Process: The Case of Edirne and Kırklareli.» Megaron, Vol. 9(3), 2014: 228-240.

Yalçın-Heckmann, Lale. «Openings and Closures: Citizenship regimes, markets and borders in the Caucasus.» В Caucasus Paradigms: Anthropologies, histories and the making of a world area, Halle Studies in the Anthropology of Eurasia, No. 13, создатель B. Grant and L. Yalçın-Heckmann (eds.), 273-298. Berlin: Münster: LIT Verlag, 2007.

Киркорова, Жанна. «Феномен Кавказского Форума.» Медиация и диалог на Южном Кавказе: Oсмысление пятнадцатилетнего опыта по трансформации конфликтов, 2012: 207-222.

П., Рыжова Н. «Благовещенск: в поисках “чайнатауна”.» Этнографическое Обозрение, № 4, 2008: 17-31.

П., Рыжова Н. «Роль приграничного сотрудничества в развитии окраинных городов Китая и России.» Проблемы Дальнего Востока, № 4, 2009: 59-74.

Погосян, А. Садахло как нейтральная зона армяно-азербайджанских контактов: использование торговли в качестве средства для трансформации конфликта. 2012. http://caucasusedition.net/ru/обзоризрегионов/садахло-как-нейтральная-зона-армяно-а/.

 

——
[i]Счет публикациям, в том числе социологическим, в этой области идет, вероятно, на сотни. Создается впечатление, что формируется новая междисциплинарная социальная наука, изучающая трансграничное взаимодействие. См., например: Patricia Garcia-Duran, Toni Mora, Montserrat Millet (2011), Measuring the Impact of EU Support for Cross-border Regional Cooperation // Journal of Contemporary European Research, Vol. 7(3), pp. 345-362; Ervin Sezgin ; Gülden Erkut (2014), Turkish Border Regions and Cross-Border Cooperation in the EU Accession Process: The Case of Edirne and Kırklareli // Megaron, Vol. 9(3), pp. 228-240; Medeiros, Eduardo (2015), Territorial Impact Assessment and Cross-Border Cooperation // Regional Studies, Vol. 2(1), pp.97-115.
[ii]Не стоит заблуждаться по поводу отсутствия хотя бы частично развитых городов вблизи границ того или иного кавказского государства. Ожидание экономической выгоды творит чудеса. Ярким примером может служить история Хэйхэ на берегу Амура напротив российского города Благовещенска с китайской стороны границы. В начале XXI века мы стали свидетелями настоящего чуда. Буквально за десятилетие из серого, заурядного маленького городка Хэйхэ превратился в яркий, привлекательный и популярный центр торговли, медицины и туризма с населением около двух миллионов человек. См, например: Рыжова Н. П. (2008), Благовещенск: в поисках “чайнатауна” // Этнографическое Обозрение, № 4, с. 17-31; Рыжова Н. П. (2009), Роль приграничного сотрудничества в развитии окраинных городов Китая и России // Проблемы Дальнего Востока, № 4, с. 59-74.
[iii]Долгое время этот участок границы также был весьма оживленным пространством трансграничной торговли. Lale Yalçın-Heckmann & Nino Aivazsihvili (2012), “Scales of Trade, Informal Economy and Citizenship at Georgian-Azerbaijani Borderlands”. In Bruns, B. and J. Miggelbrink (eds.) Subverting Borders: Doing Research on Smuggling and Small-scale Trade, Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, pp. 187-205.
[iv]Здесь и далее, что касается ситуации в Садахло, в тексте представлены наблюдения Виктора Воронкова, собранные во время исследовательской школы, проведенной в 2007 году.

[v]Кстати, рядом с Садахло на грузинской же стороне находится село Tsofy, пространство которого разделено между азербайджанской и армянской общинами.

[vi] Бизнес, разумеется, способствует миротворчеству. Но в данном случае миротворчество не при чем. См: Juvarly T. & Shabanov I. (2004), The potential impact of Sadakhly market on the settlement of the Armenian-Azerbaijani conflict. In: В P. Champain, D. Klein, & N. Mirimanova (Eds.), From war economies to peace economies in the South Caucasus, pp. 216–238, London: International Alert.

Погосян, А. (2012) Садахло как нейтральная зона армяно-азербайджанских контактов: использование торговли в качестве средства для трансформации конфликта,  http://caucasusedition.net/ru/обзоризрегионов/садахло-как-нейтральная-зона-армяно-а/

[vii]Champain, P. (2004). Introduction. In P. Champain, D. Klein, & N. Mirimanova (Eds.), (2004). From war economies to peace economies in the South Caucasus (pp. 18–27). London: International Alert.

Huseynova, S. (2009). Azerbaijanis and Armenians in Georgia: Spaces of coexistence. В S. Grigoryan (Ed.),Positive examples of coexistence from the history of peoples and states of the South Caucasus (pp. 33–44). Yerevan: ACGRC.

Nelson, J. (2000). The business of peace: The private sector as a partner in conflict prevention and resolution.London: The Prince of Wales Business Leaders Forum, International Alert, & Council on Economic Priorities.

[viii] Для более подробного описания истории “Кавказского Форума” см. Жанна Киркорова, “Феномен Кавказского Форума”, в “Медиация и диалог на Южном Кавказе: Oсмысление пятнадцатилетнего опыта по трансформации конфликтов”. 2012. сс: 207-222.  http://www.international-alert.org/sites/default/files/publications/201208MediationSCaucasusRu.pdf

Оставьте Комментарий

Что вы думаете по этому поводу?