Национальная идентичность, Нагорно-Карабахский конфликт и возрождение ислама в Азербайджане

Аналитика

После распада Советской системы в 1991 году, ислам стал обретать важность в процессе заполнения образовавшегося вакуума в идеологии и национальной идентичности независимого Азербайджана. Несмотря на то, что большинство азербайджанцев остались приверженцами светских традиций, за последние два десятилетия распространение ислама в стране значительно возросло. Ислам стал привлекать растущее число верующих, и количество мечетей стало резко возрастать тех пор, пока в течение последних лет правительство Азербайджана ни предприняло меры, в том числе и достаточно жесткие, для того, чтобы контролировать ситуацию, связанную с религией в стране.

Учитывая то, что три десятилетия назад в результате негативного отношения политики коммунистов, ислам находился в застойном состоянии, возникает вопрос, что сделало его таким популярным теперь в Азербайджане, где любое вероисповедание было запрещено в Советское время, в течение 70 лет.

Идеологический вакуум после коммунизма, поиски национальной идентичности, и Нагорно-Карабахский конфликт являются основными факторами, способствовавшими процветающему возрождению ислама в Азербайджане. Среди них особенно примечателен – Нагорно-Карабахский конфликт, но важно также обратиться и к другим факторам, сделавшим религию настолько популярной. Целью данного исследования является выявление роли Нагорно-Карабахского конфликта в возрождении ислама в Азербайджане. Нагорно-Карабахский конфликт повлиял на возрождение ислама скорее в некой скрытой форме, нежели очевидной. Это один из тех сложных конфликтов на постсоветском пространстве, который до сих пор остается неразрешенным, несмотря на усилия обеих сторон и международного сообщества прийти к компромиссу и найти решение (Маисе, 2003).

Конфликт разгорелся вскоре после того, как Горбачев объявил о своей программе реформ в рамках перестройки и гласности. Идея гласности распространялась на принципы открытости, прозрачности и публичности, что было утверждено Коммунистической партией на 27-ом съезде партии в 1986 году. Несмотря на то, что сущность этой концепции сводилась к экономическим реформам, она постепенно привела к изменениям в сторону демократических принципов, и властям с трудом удавалось держать ситуацию под контролем. Экономические реформы пользовались меньшей популярностью, чем демократия и националистические настроения (Кауфман, 1996 г). Стремление к переменам, возникшее в результате гласности, выявило, в том числе, и этнические споры. Воспоминания и всяческие мифы заставили как армян, так и азербайджанцев начать сомневаться друг в друге, что привело к формированию враждебного отношения. Сначала забытые исторические события превратились в легенды, оправдывающие превосходство одной группы над другой, затем либо создали жажду возмездия, либо же только укрепили ненависть двух групп друг к другу. В то время как с одной стороны армяне из Карабаха вспоминали геноцид 1915 года, совершенный против них, азербайджанцы, которые долгое время считали армян зачинщиками смуты, с другой стороны вспоминали резню 1905 года – кровопролитное столкновения между армянами и татарами (азербайджанцами) во время нефтяного бума в Баку.

Таким образом, гласность создала возможность для этих двух народов восстановить воспоминания об истории и создать напряженность. Убийство армян в Азербайджанском городе Сумгаит в феврале 1988 года было воспринято как очередной «геноцид», возрождающий воспоминания о резне и депортациях 1915 года, осуществленных руками Оттоманских турок (Суни, 1989).

Среди азербайджанцев конфликт расценивался как война между «христианской Арменией и мусульманским Азербайджаном», и конфликт, таким образом, обострил чувства национальной идентичности среди азербайджанцев. Угроза территориальных потерь способствовала образованию национальной сплоченности, и в качестве реакции на споры по поводу судьбы Карабаха, в 1989 году был сформирован Народный фронт Азербайджана (НФА).

Национальная идентичность может быть сформирована на основе различных факторов, включая такие, как язык, культурные ценности, общая история, физические особенности – одним словом, все, что связывает людей вместе и объединяет в единый народ. Среди множества подобных особенностей, представляющих собой основу национальной идентичности, религия, наверно, является самой сильной характерной чертой, привязываемой к национализму.

Несмотря на то, что изначальной целью НФА являлась защита территориальной целостности, а религиозный фактор никогда не имел особого значения в деятельности организации, тем не менее, в ответ на поднявшиеся национальные настроения, НФА сформировал особый подход к исламу. Во время конференции в 1989 году, движение представило свой устав, который провозглашал необходимость уважения к свободе самовыражения и религиозной идентичности и постановил, что все мечети должны быть восстановлены и быть доступными всем верующим. Лидер НФА, Абульфаз Эльчибей, часто отмечал в своей речи уважительное отношение азербайджанцев к религии (Юнусов, 2004). Были отмечены также некоторые переговоры между лидерами НФА и коммунистической властью при участии главы Духовного управления мусульман Кавказа, шейхом Гаджи Аллахшукюр Гуммет оглы Пашазаде.

Во время правления национал-демократов (1992-1993 гг.), был принят закон о свободе вероисповедания. Вся собственность, конфискованная советской властью у мечетей и религиозных сообществ, должна была быть возвращена. Советская власть обвинила Азербайджан в создании национального движения религиозных фундаменталистов, в результате чего 19 января 1990 года Горбачев распорядился отправить войска в Баку. Более ста людей было убито советскими войсками. Количество жертв варьируется между 130 и 200 человек.

Советская власть объяснила это как попытку предотвратить опасность ислама, что получило определенную поддержку на Западе. Религия как способ объединения азербайджанцев вокруг националистического движения послужила причиной нежелания Запада поддерживать Азербайджан, что, в свою очередь, привело к отказу от западных ценностей и формированию недоверия Западу. В самом начале конфликта, не надеясь на то, что Россия поспособствует его справедливому разрешению, азербайджанцы больше всего полагались на США. Тем не менее, раздел 907 «Акта о поддержке свободы» был принят Конгрессом Соединенных Штатов под серьезным давлением со стороны армянского лобби, и именно армяне получили поддержку США в регионе, в то время как азербайджанцы при распределении американской помощи остались за бортом (Башер, 2008).

Гуманитарная помощь США сепаратистской территории Нагорного Карабаха пагубно сказалась на репутации Запада в Азербайджане. Азербайджанцы посчитали этот законопроект дискриминационным, и отнеслись к нему как к мере для наказания жертвы (Исмаилзаде). Внешняя политика США относительно конфликта оставалась на стороне Армении, пока в игре не стали фигурировать соглашения, связанные с Каспийской нефтью (Башер, 2008).

Скептицизм относительно справедливости западных ценностей возрос среди азербайджанской общественности, когда в 1990-х гг. стало очевидно, что Западу куда более интересна нефть, нежели разрешение конфликта. Запад ассоциировался с интересом к одним лишь только деньгам, а вовсе не гуманистическим ценностям (Корнелл, 2006).

В начале 1990-х гг. Совбез ООН принял несколько резолюций, обвиняющих Армению и  призывающих ее вывести свои войска с оккупированных территорий. Однако власти Нагорного Карабаха отклонили резолюцию, объявив ее предвзятой и необъективной (Башер, 2008). Несмотря на принятие четырех резолюций, подтверждающих, что Карабах является частью Азербайджанской Республики, а также тот факт, что ни одно государство не признало декларацию о независимости Нагорно-Карабахской Республики (НКР), Нагорный Карабах по-прежнему остается зависимым от Армении (Саймао, 2010).

В то время, когда Запад игнорировал Азербайджан, поддержка мусульманских стран смягчала обстановку. Организация Исламская Конференция (ОИК) была первой и, на сегодняшний день, единственной международной структурой, которая открыто осудила Армению за проявленную ею агрессию в вопросе Нагорного Карабаха. Организация призвала Армению к незамедлительному и безоговорочному освобождению оккупированных азербайджанских территорий. Таким образом, пустота, заполнение которой было так важно для азербайджанцев, переживавших тяжелые времена и находящихся в поисках поддержки, была в итоге заполнена «братьями мусульманами» (Валиев, 2005). Однако поддержка со стороны мусульманских стран не была политической. По причине Нагорно-Карабахского конфликта и националистического движения в Азербайджане, Иран опасался вызовов националистических настроений в пределах своих границ. Националистическая политика НФА представляла особую опасность для иранских властей. Опасаясь того, что Иранские азербайджанцы могут потребовать присоединения к северному Азербайджану, Иран в данном конфликте предпочел поддержать Ереван (Корнелл, 2006), (Исмаилзаде, 2005). При этом Турция не спешила поддерживать Азербайджан непосредственно в начале конфликта. Только в 1993 г. Турция начала активно поддерживать Азербайджан и присоединилась к эмбарго Азербайджана против Армении и Нагорного Карабаха.

Помощь со стороны мусульманского мира носила гуманитарный характер и предназначалась непосредственно гражданам Азербайджана. В начале 1990-х гг. конфликт поверг азербайджанское общество в хаос и разочарование. Конфликт оставался неразрешенным, и страна проигрывала свои западные территории армянам. Разочарование росло с каждой новой потерей, а количество беженцев и вынужденных переселенцев становилось все больше. В лагерях для беженцев проживало 800,000 человек, что составляло седьмую часть всего населения Азербайджана (Корнелл, 2006).

С самого начала 1990-х гг. Иран и несколько Арабских государств отправляли гуманитарную помощь своим братьям-мусульманам, следуя своей религиозной миссии и идеологии. Они проводили свою деятельность, по большей части, в крайне бедных беженских лагерях среди людей, вытесненных «христианскими армянами». Среди работающих в беженских лагерях были и Иранская Хезболла, Комитет «Имдад Хомейни», миссионерские организации салафизма из Саудовской Аравии (Валиев, 2008). К 1994 г. Пятнадцать Арабских благотворительных организаций основали свои филиалы по всей стране (Гоюшов, 2008). Помимо распределения гуманитарной помощи, миссионерские группы открыли также религиозные школы – медресе и стали принимать туда молодых людей для обучения религии в их родных странах.

Война в Чечене, где движение салафитов появилось еще во время первой Чеченской войны (Корнелл, 2006), начатой мусульманами, борющимися против христианской России за свою свободу, заглушила исламский фактор. Небольшие группы чеченцев воевали в рядах азербайджанской армии во время Нагорно-Карабахской войны, и это укрепило связь между чеченским и азербайджанским народами (Келкитли, 2008). Некоторые азербайджанцы, в основном из северных районов, присоединились к чеченским боевикам в объявленном ими джихаде против России, а чеченцы поддерживали азербайджанскую сторону в войне в Нагорном Карабахе. Между тем, в прессе появились сведения о том, что чеченские повстанцы лечатся в азербайджанских госпиталях (Стрен, 2005), (Келкитли, 2008), (Велиев, 2006). Во время своего первого визита в Азербайджан в 1997 г. Президент Чечни Аслан Масхатов встретился с президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым и выразил свою благодарность азербайджанцам за их поддержку, а также предложил помощь в вопросе Нагорно-Карабахской проблемы (Хантер, 2004).

Движение салафитов, которое появилось в Чечне и значительно повлияло на чечено-российскую войну, перешло в Азербайджан в середине 1990-х гг. из Северного Кавказа (Валиев, 2005). Подобно другим миссионерским группам, их деятельность предполагала гуманитарную помощь и была направлена на пострадавших в результате Нагорно-Карабахского конфликта. Однако, в отличие от большинства других миссионерских групп, салафиты проповедовали необходимость возврата Карабаха и обвиняли азербайджанское правительство в неспособности защитить его (Валиев, 2005).

Нагорно-Карабахский конфликт косвенно сыграл важную роль в создании благоприятной среды для возрождения ислама. Из конфликта возникло националистическое движение, которое использовало исламский фактор для объединения людей и формирования национальной идентичности. Я предполагаю, что именно ислам стоит во главе новой идентичности. Ислам смог стать стержнем, вокруг которого объединились люди, и таким образом, стал частично ответственным за формирование новой идентичности. Исламская деятельность, похоже, была более популярной среди населения, поскольку ее базовые принципы более гибки для самосознания и формирования национальной идентичности. В Азербайджане религия послужила бо’льшим импульсом для идентичности, чем какой-либо другой элемент культурного наследия. Она обеспечила серьезную поддержку отдельным личностям создать и сохранить свою идентичность. Религия обеспечила надежную опору для поддержки случаев межгрупповых идентичностей и помогла многим людям создать ощущение собственного «я».

Изначально для азербайджанцев религиозная идентичность не являлась следованием какой-либо религии или религиозной группе, а, скорее, расценивалась как принадлежность к нации. Однако со временем она переросла из национальной идентичности в религиозную веру, чему способствовали миссионерские группы из исламских стран. Миссионерские группы интересовали уязвимых граждан, неожиданно повергнутых в нищету, возникшей в результате конфликта и неопределенности в стране. Моральное утешение и гуманитарная помощь со стороны миссионерских групп были особенно важны для тех, кто, помимо того, что жил в нищете, еще и оказался в положении вынужденно переселенных. Разочарованность в России и Западе заставила их доверять и следовать за теми, кто предлагал им свою руку помощи. Основная цель миссионерских групп, которую они успешно достигли, сводилась к пробуждению религиозных чувств азербайджанцев.

 

Оставьте Комментарий

Что вы думаете по этому поводу?

Комментарии

Диего Карденас

21 Jun 2021

Я хотел бы знать, кто является автором этого письма, чтобы иметь возможность процитировать его в эссе